Юрий Кузнецов: Кровавый след

– Может быть, все-таки посидим на берегу с удочками? – сделал я очередную попытку уговорить старика.

Тот оценивающе посмотрел на выставленные в ряд бутылки, потом перевел взгляд на меня и, лукаво прищурив правый глаз, сказал:

– Нет, только время зря потратим.

Для пущей убедительности он энергично замотал головой.

– Это почему же? – у меня еще теплилась надежда, что он сдастся.

– Ну, какой ты рыбак, всем известно, а у меня есть другое предложение.

Я уже догадался, на что намекал дядя Сеня, но, желая доставить ему удовольствие, недоуменно спросил:

– Какое?

– Банька! – торжественно выдал старик.

– Замечательно! – я подыграл ему и невольно рассмеялся.

Мне всегда нравится этот забавный искренний старик. Общаться с ним было настоящим наслаждением.

Мы парились в деревенской баньке, построенной самим дядей Сеней. Старик со знанием дела хлестал меня березовым веником и поддавал жару.

– Сейчас мы тебя поставим на ноги, симулянт, – приговаривал он, довольно кряхтя.

Я молил его о пощаде:

– Боюсь, что эффект будет обратным, сжальтесь!

– Ничего, ничего, – он погружал веник в таз с водой, а затем надвигался на меня с видом знахаря-целителя. Я поворачивался к стене и покрепче сжимал зубы, чтобы выдержать очередные удары.

– После такой пытки не страшно попасть в плен к неприятелю, – признался я, и дядя Сеня довольно засмеялся.

Спустя некоторое время мы сидели в саду перед домом в тени деревьев и потягивали охлажденное пиво. Время словно замедлило свой ход. Здесь все казалось особенным, несуетливым и спокойным.

– Хорошо, – ублаготворенно произнес я.

– Да, – согласился дядя Сеня. – А главное – правильно.

Я не понял, что хотел сказать старик и вопросительно посмотрел на него.

– Хороший напиток требует чистоты тела, мыслей, – пояснил он.

– Да ты у нас философ, дядя Сеня, – немного иронично сказал я.

– Еще какой, – услышали мы голос тети Даши. Она подошла к нам с огромной тарелкой пирожков, фирменного блюда, которым эта радушная хозяйка потчевала нас с женой всякий раз, как мы приезжали сюда. Надо признаться, что ничего вкуснее я не пробовал в своей жизни.

– Он просто обожествляет пиво, – добавила тете Даша и поставила угощение на стол.

– Конечно, это же все равно, что спать с женщиной, – дядя Сеня ущипнул жену.

Тетя Даша вскрикнула от неожиданности и, отвернув в сторону раскрасневшееся лицо, быстро проговорила:

– Совсем уже спятил, старый!.. Сейчас принесу вам холодненького молочка.

Дядя Сеня проводил жену долгим взглядом.

– Банька, пиво, женщины – что может быть лучше?

– Рыбалка, – подытожил я, и мы оба рассмеялись.

– Жаль, конечно, что ты приехал ненадолго, – с какой-то детской обидой произнес дядя Сеня. – Мы успели выполнить только малую часть запланированного мной. Может, все-таки останешься? Завтра ведь воскресенье, что вам делать в городе? Сейчас позвоним твоей Марине…

– Нет, – отказался я. – Спасибо, конечно, за приглашение и прием, но не могу. Это связано со службой.

После этих слов старик замолчал и больше вопросов и просьб с его стороны я не слышал.

Было около полуночи, когда я вошел в квартиру.

Марина встретила меня в прихожей, и по ее глазам я сразу понял, что она хочет сообщить мне что-то важное. Я догадался о причине ее беспокойства.

– Как прошел день? – я не спешил задавать вопрос о работе.

– Как обычно, – вяло ответила жена. – Скорее, это я должна расспросить тебя о том, как ты провел день у наших родственников, но…

Она замолчала и отвернулась.

– Мне нужно позвонить?

– Да, – коротко сказала Марина и направилась на кухню.

Я снял рюкзак и прошел к телефону. Абонент ответил сразу же; я узнал голос Павла Грязева.

– Какая программа на сегодня? – спросил я после приветствия.

– На сегодня пока ничего, – спокойно ответил Павел. – Завтра утром готовность номер один. В шесть за тобой заедет машина. Собираемся к семи.

– Понял. Спокойной ночи.

– От этого спокойствия уже в ушах звенит, – сказал Павел, но сразу же осекся: – До утра!

Еще мгновение я слушал гудки в трубке и старался сообразить, что за работа меня ждет.

– Поешь что-нибудь? – предложила Марина.

Она прислонилась к косяку и внимательно всматривалась в мое лицо. Мы давно уже привыкли не обсуждать вопросы, связанные с моей службой, но она всякий раз настораживалась, когда меня срочно куда-нибудь вызывали. Мне даже не нужно было говорить ей об этом. Она сама удивительным образом догадывалась, старалась скрыть свое волнение, но у нее это плохо получалось.