Михаил Серегин - Месть одноклассника

— А че он вообще сказал? — поинтересовался четвертый голос — мягкий баритон.

— Он, короче, велел сначала горелкой сжечь хозяйство этого дурика, а потом отхерачить ему бензопилой ноги и оставить подыхать! — грустно ответил бас.

— Ну, бля, это финиш! — возопил гнусавый. — Да он в натуре вольтанулся! Да я в гробу видел такое кино! Он, блин, хитрожопый! Мы, значит, его того, а Рыжий потом чаек перед телевизором попьет и диск посмотрит. Его дочку убили, вот бы сам приезжал и мочил урода!

— Возьми трубу и сам ему скажи об этом, мне что-то стремно после морга, — посоветовал бас. — Рыжий сейчас в таком состоянии, что может сам прилететь и всем ноги похерачить, если не сделаем, как он хочет.

— Все, полный пи…ц, — подвел итог гнусавый, — а где мы камеру возьмем?

— У меня в тачке есть, — ответил баритон.

— Тогда давай берем его, тащим туда, привязываем между стеллажей и смолим хозяйство, а если не сдохнет после этого, пилим на части, — по-деловому распорядился бас.

— Я ни хрена не буду! Сами ему смолите! — выкрикнул гнусавый возмущенно. — Я пока пойду покурю. Я вообще водила, и мое дело баранку крутить!

— Куда ты, сука, покуришь! — ответил ему глухой голос с ненавистью. — Ты у нас главным пытальщиком будешь. И, бля, только открой рот! Отвечаю — зубы сожрешь, а языком закусишь. Вечно соскакиваешь, когда жарко становится!

Артем с ужасом почувствовал, как его схватило множество рук, куда-то несли, потом бросили на пол. У бандитов пошло совещание, как лучше привязывать. Гнусавому велели разжигать горелку. Артем почувствовал сильную пощечину. От удара аж зазвенело в ушах, а голова откинулась.

— Просыпайся, гнида! — проревел бас, и Артем почувствовал еще одну пощечину, затем третью, четвертую, но продолжал терпеть и не показывал вида, что он пришел в себя. Любой ценой хотелось выиграть время. Где-то глубоко теплилась надежда, что кто-нибудь приедет и прекратит этот кошмар, соседи там милицию вызовут, прохожие или Рыжий отменит свой приказ. Другого выхода он в этот момент не видел. Когда начнут пытать, он постарается поговорить с ними. Еще можно попробовать кричать, хотя, наверное, бандиты предвидели такое развитие событий, и пыточное помещение находится где-нибудь на отшибе, где никто не услышит криков о помощи.

— А он, часом, не откинулся? — озабоченно спросил бас. — Мать твою, Грек, ты слишком сильно его ударил. Он, типа, в коме, что ли?

— Да нормально я бил, — возразил глухой голос недовольно, — ты его немного горелкой подпали, он и очнется.

— Давайте привязывайте его, засранцы, — рявкнул остальным бас, поднялся и отошел в сторону. К Артему подсели двое других. Один стал привязывать ноги. Другой развязал руки, чтоб привязать их к металлическим опорам стеллажей.

— Эх, а баба? — спохватился бас. — Я же не спросил, что с ней делать! — Было слышно, как он набирает номер и ждет ответа.

Ждать больше было нельзя. Артем осторожно приоткрыл глаза, посмотрел по сторонам и заметил осколок бетона рядом с правой рукой, которая еще была свободна. Кусок откололся от бортика залитой площадки скорее всего в результате наезда колеса автомобиля. Он был довольно длинный, но тонкий и весил не достаточно, чтобы кого-то им можно было оглушить. Бандит, который закрывал ему обзор слева, сосредоточенно привязывал левую руку Артема к стеллажу. Там же слева стоял черный пыльный джип «American Comander». Стоявших возле джипа он не мог видеть из-за преграды.

— Что, ее тоже замочить? — говорил с той стороны бас. — Не знаю, кто она ему. Паспорт не смотрел. Да, если такое дело, то свидетели не нужны. Только давай без пыток. Да, замазано. Сделаем.

На последних словах этого монолога Артем схватил осколок бетона и, когда бандит повернулся, чтоб взяться за его вторую руку, вонзил ему осколок в глаз. Он бил со всей силы потому, что понял — их не отпустят в любом случае. Бандит заорал. Артем схватился за его револьвер, торчавший из кобуры под мышкой. Но бандит, одной рукой зажимая страшную рану, второй инстинктивно тоже схватился за оружие, чтобы немедленно покарать ранившего его. Артем с отчаяньем рванул оружие на себя, опрокинул бандита и вцепился ему зубами в шею. Бандит заорал еще сильнее, стал отбиваться обеими руками, и в этот момент Артем добрался до револьвера. Пальцы обхватили рукоятку. Указательный коснулся спускового крючка, а большой отвел назад курок. И вовремя. Бандит, что связывал ему ноги, уже сидел на нем верхом и пытался оттащить своего товарища и одновременно с этим заблокировать свободную руку Артема. Артем не стал противиться, позволил ему вытащить руку, в которой был зажат револьвер, и выстрелил. Но первый выстрел прозвучал лишь сухим щелчком. Оружие было на предохранителе. Он увидел радость на лице противника. Бандит протянул руки, намереваясь отобрать оружие, но в последнее мгновение Артему каким-то чудом удалось снять револьвер с предохранителя. И второй выстрел был оглушающим. Убойная сила сбросила с него бандита. Артем выстрелил во второго, которого держал зубами. Всадил ему пулю в бок и, прикрываясь его телом, расстрелял остальных. Обладатель баса, громадных размеров мужик в кожаном пиджаке, успел только передернуть затвор пистолета и следом получил три пули в грудь и живот. Гнусавый в растерянности застыл с зажженной горелкой в руках. Пролетевшая мимо него пуля угодила в баллон, сбила вентиль, и сначала полыхнул громадный факел, опаливший гнусавого, точно тушу на вертеле, а затем грянул взрыв, превративший баллон в снаряд, улетевший куда-то в глубь помещения. Все вокруг осветило яркое пламя.