Джеймс Чейз - Нет орхидей для мисс Блэндиш [No Orchids For Miss Blandish, 1939]

— Выпустите меня отсюда, — дико закричала она. — Я не могу больше этого вынести! Не позволяйте ему подходить ко мне!

Ее крик напугал Ловкача, нож опять появился у него в руке. Опять произошло превращение слюнявого идиота в жестокого убийцу. Пригнувшись, он крикнул остальным:

— Какого дьявола вы ждете?! Тащите их отсюда! Всех тащите! Быстрее!

Уоппи и Флинн вытолкали из дома Райли и Бэйли. Остальные пошли следом.

Ловкач обернулся к Доку:

— Привяжешь их к дереву!

Побледнев, Док взял валявшийся в углу моток веревки и вышел.

Ловкач посмотрел на Эдди, желтые глаза его горели.

— Посмотри за ней, чтобы не убежала. — Подняв колье, он сунул его в карман и вышел за остальными. Его трясло от возбуждения, желание убивать овладело им полностью.

Ловкач слышал истерическое бормотание Райли, видел его лицо, блестящее от пота, испуганно движущийся, искривленный ужасом рот.

Бэйли шел молча. Лицо его побледнело, но в глазах прятались опасные огоньки.

Группа мужчин дошла до поляны, остановилась, как бы поняв, что здесь подходящее место для того, что должно было произойти.

Ловкач указал на толстое дерево.

— Привяжите их, — приказал он.

Флинн караулил Бэйли, пока Уоппи привязывал к дереву не пытавшегося даже сопротивляться Райли, казалось, его парализовало от страха.

Потом Уоппи повернулся к Бэйли:

— Вставай к дереву, — приказал он.

Бэйли подошел и прислонился спиной к дереву, но когда Уоппи приблизился, молниеносно ударил ногой в пах, а сам быстро забежал за ствол дерева, укрываясь от выстрела Флинна.

Ловкач просто горел теперь от возбуждения.

— Не стреляйте! — крикнул он. — Мне он нужен живым!

Уоппи, задыхаясь от боли, повалился на землю, но никто не обращал на него внимания.

Док отступил за кусты, ему стало плохо, он не хотел видеть того, что должно было произойти.

Бэйли быстро огляделся в поисках выхода. Сзади густой кустарник, спереди надвигался Флинн. Ловкач стоял, играя ножом. Когда Флинн подошел ближе, Бэйли попытался ударить его, но неудачно. Флинн оказался ближе, чем он предполагал, и кулак только скользнул по его голове. Оба сцепились, но Бэйли оказался сильнее, он вырвался, и от прямого удара в челюсть Флинн рухнул на землю.

Ловкач стоял, не шевелясь, рот полуоткрыт, нож в расслабленной руке наготове.

И тут Бэйли подумал, что убежать он еще успеет. Уоппи лежал, оставался только Ловкач. Док не в счет. Если он справится с Ловкачом, они с Райли могут застать врасплох Эдди.

Бэйли двинулся к Ловкачу и вдруг увидел его лицо. Маска идиота слетела с его лица, на Бэйли смотрела безжалостная смерть. Испуг овладел им, и он застыл, как под гипнозом удава застывает несчастный кролик.

Сверкнул нож, поразивший Бэйли прямо в горло. Ловкач спокойно наблюдал за агонией Бэйли, испытывая знакомое чувство экстаза при виде умирающего, убитого им человека.

Уоппи сел, ругаясь. Флинн тоже зашевелился, но встать не мог. На лице у него краснел след от удара Бэйли.

Ловкач смотрел теперь на Райли. Док отвернулся, он не был так жесток, как остальные. Райли закрыл глаза, и из груди его исторгся жуткий вопль. Ловкач вытер нож, воткнув его в землю, и выпрямился.

— Райли, — позвал он тихо. Тот открыл глаза.

— Не убивай меня, Ловкач, — умоляюще залепетал он, — не убивай, прошу тебя…

С отвратительной ухмылкой, медленно Ловкач стал приближаться к беспомощному человеку.

Мисс Блэндиш втолкнули под яркий свет висевшей на потолке лампы. Полосы белого пластыря залепили ей глаза. Эдди поддерживал ее, и она чувствовала его тяжелую теплую руку на своей. Лишь эта рука связывала ее с внешним миром.

Сидя напротив, Ма Гриссон разглядывала девушку. Перед тем, как уехать от Джонни, Эдди позвонил Ма, и она успела обдумать, что может принести им это похищение.

Если организовать все с умом, да при удаче, к концу недели они будут обладателями миллиона долларов. Последнее время банда получила известность в преступном мире: хоть они и не гребли деньги лопатой, но зарабатывали неплохо.

Теперь, благодаря этой тоненькой рыжеволосой девушке, они могли стать самой уважаемой и богатой бандой в округе Канзас-Сити.

Огромная, непомерно толстая, с отвисшими жирными щеками, непроницаемыми блестящими маленькими глазками, волосами, крашенными в угольно-черный цвет, Ма Гриссон восседала в платье из грязных кремовых кружев. На мошной груди блестела дешевая бижутерия. На громадных руках, выступающих из-под кружев, виднелись вздувшиеся вены. Физически Ма была посильнее многих мужчин.