Грегуар Эрвье - Реалити-шок

— Чтобы запугать похитителей?

— Именно, Стив!

— Кажется, предполагаемые сообщники в момент операции спали.

— Да, верно. Что, возможно, объясняет их внешний вид!.. — прокричала Дженнифер О'Брайен в микрофон.

— Действительно, очень естественно!

— Да, Стив?

— Не кажется ли вам, что ФБР немного перестаралось со средствами? — спросил Стив Кидни.

— Я присутствовала при подготовке к операции, хотя нам не разрешили снимать до ее начала из соображений безопасности. Могу сказать, что ничего не было оставлено на волю случая и бригада специального назначения была готова к любым неожиданностям. Вполне возможно, что, несмотря на безобидную внешность задержанных, мы имеем дело с очень опасными людьми.

— Пфф… О-ла-ла. Думаю, мне будет нелегко закончить этот выпуск. Извините. Собирается ли заместитель директора Мартин Стил дать пресс-конференцию в ближайшие часы?

— У меня нет информации по этому вопросу, — ответила Дженнифер. — Мне дали понять, что, пока не закончится обыск, никаких сообщений не будет. Должна заметить, что сейчас обстановка здесь гораздо менее напряженная, чем несколько минут назад…

— Хорошо, спасибо, Дженнифер. К сожалению, не могу сказать того же о ситуации у нас в студии, где со мной сейчас родители Трейси и…

Стэнли задумчиво смотрел новости. Тот факт, что он начал свою передачу не сразу, а на следующий день после похищения, возымел желаемый эффект. Во-первых, участники выговорились при встрече, а потом уже не упоминали никаких обстоятельств отъезда из дома. Во-вторых, поле расследований ФБР существенно расширилось в географическом плане: мало ли куда можно было уехать за сутки! И в-третьих, у средств массовой информации было достаточно времени для того, чтобы как следует ухватиться за это дело. Хотя он неизменно контролировал ситуацию, уже сейчас можно было утверждать, что реальный масштаб кампании превзошел его самые смелые ожидания. Телевизионные каналы, и прежде всего Канал-6, изнемогали от потока информации, которую порождала его передача. Все, что не сделал он, сделало за него телевидение. Под предлогом помощи следствию журналисты опрашивали семьи участников, их друзей, соседей и из полученных сведений составляли трогательные портреты (нередко фоном звучал саундтрек к фильму Линча «Малхолланд Драйв»), они рассказывали о главных событиях дня, строили предположения по поводу номинаций и предпочтений пользователей Интернета, они даже позволяли себе транслировать целые отрывки из его передачи. Ток-шоу, короткие выпуски новостей, резюме, анализ. За три дня к его сайту, который стал платным после номинации Джейми, подключились тридцать миллионов пользователей. Стэнли вспомнил одну короткую фразу, брошенную когда-то Орсоном Уэллсом: «Я ненавижу телевидение. Я ненавижу его так же, как земляные орешки. Попробуй остановись, когда грызешь земляные орешки». Количество голосов, поданных для спасения участников, стремительно росло, и он заработал уже больше пятидесяти миллионов долларов. Если так будет продолжаться и дальше, он сможет легко удвоить цену, чтобы доставить удовольствие своему другу Ллойду.

Он улыбнулся, подумав, какое жалкое зрелище представляет собой сейчас конкурирующее шоу «Самый лучший», хотя в него было вложено неизмеримо больше средств. Он добился успеха, потому что дал людям то, чего они ждали, что втайне хотели видеть. Зрители любят моменты радости, но наибольшее удовольствие приносят им сцены унижения. И они это получили.

Конечно, он рисковал, даже очень рисковал. Кроме того, не стоило забывать и об убийствах. Прискорбных, но совершенно необходимых. Без них его передача была бы обыкновенным реалити-шоу, каким-нибудь хламом типа «Большого Брата», и не имела бы ни цели, ни смысла. Ллойд переживал номинации гораздо тяжелее, чем сам Стэнли. Он все время разрывался между ликованием по поводу того, как быстро растет сумма на его банковском счете, и страхом, что его назовут соучастником в похищениях и убийствах. За несколько часов до того как выбыл первый участник, он даже сказал, что хочет все остановить. Когда из игры вышел Чак, шума было уже гораздо меньше. Но останавливаться было нельзя. Шоу должно продолжаться. Этого требовала публика. Что бы там ни говорили обрушившиеся на него критики, тем не менее заходившие на сайт передачи, пусть даже только для того, чтобы ее осудить.

Сам Стэнли понял: для того чтобы утолить жажду вуайеризма, публика больше не довольствуется самолюбованием, декадентской праздностью и игривым эксгибиционизмом развратных игроков. Следующие одно за другим реалити-шоу породили стандартных участников, которые прекрасно знают правила игры или, если они меняются, умеют к ним адаптироваться и точно представляют себе, что надо предпринять, дабы преуспеть в создании выгодного имиджа в СМИ. А результатом стало неизбежное исчезновение искренности, спонтанности и той самой реальности, которая и была солью всей игры. Реальности искаженной, искусственной, испорченной, но обожаемой зрителями, если им удавалось хотя бы немного поверить в нее.