Сара Парецки - Горькое лекарство

Серджио Родригез, молодой хулиган, панк. За свою короткую жизнь неоднократно арестовывался за деяния, носившие все более опасный антиобщественный характер. В итоге уже в восемнадцать лет предстал перед судом по обвинению в квалифицированном разбойном нападении. Мне выпала «счастливая» участь защищать его в суде. Это был смазливый паренек с уймой обаяния, сдобренного высоким накалом агрессивности. У меня был номер телефона его мамочки, которая признавала обаяние сыночка, но не верила в его тягу к насилию. Впрочем, как мне тогда показалось, я сделала все, что могла, ради ее непутевого сына.

Поскольку это была первая судимость, Серджио схлопотал не десять лет, а два с половиной года. Он вышел из тюрьмы в то время, когда я занялась частным бизнесом.

Когда я защищала его, он слыл душой банды «Ядовитые чужаки», орудовавшей в Гумбольдт-парке. После освобождения Серджио, получивший хорошую закалку в тюремной школе, натаскивавшей руководство шайками, быстро выдвинулся в «авторитеты» преступного мира. Он сменил название банды на «Латинские львы», и ныне она претендовала на амплуа некоего джентльменского клуба. Я как-то увидела фото Серджио в газете «Геральд стар», которой он предъявил иск за то, что та назвала «Львов» уличной бандой. На нем был шикарный костюм-тройка, даже снимок не мог скрыть великолепные покрой и ткань. А со временем под его руководством «Львы» перебрались в район Ригли-Филд. И не так давно, по словам Роулингса, они вообще переместились в испаноязычную часть северного района Чикаго.

Я положила номер телефона миссис Родригез в сумочку и слегка прибралась на столе. Должно быть, пробил час все это разгрести: Хотя снова может понадобиться какая-нибудь важная бумага. Поэтому я сдвинула кипу в ящик стола и закрыла сейф с досье...

К вечеру небо затянулось тяжелыми хмурыми облаками; казалось, они вообще изгнали из города весь кислород. Когда я пришла домой, мой пшеничный костюмчик был влажным от пота. У меня было искушение выбросить его ввиду полной негодности.

Приняв холодный душ и нацепив пижаму, я решила потолковать с миссис Родригез. На мой звонок откликнулся какой-то ребенок и после долгих уговоров согласился пригласить бабушку к аппарату. В трубке послышался голос с сильным акцентом:

– Мисс Варшавски? Боже! Адвокат, столько сделавший для моего Серджио!.. Как вы поживаете? Как дела после всех этих долгих лет?

Мы чуть-чуть поболтали. Я разъяснила, что больше не занимаюсь адвокатской практикой, но с радостью узнала из газет, что дела Серджио пошли в гору.

– Да, да! Лидер целого сообщества. Вам бы его повидать. Он всегда говорит о вас с такой благодарностью.

Я в этом усомнилась, но зато появился повод получить его телефон.

– Видите ли, хочу поговорить о его клубе джентльменов. Мне, возможно, потребуется его «просвещенный» совет.

Она с энтузиазмом встретила это заявление, а я спросила о других ее отпрысках.

– У вас ведь уже внуки? Так?

– Да, муж Цецилии бросил ее, и она перебралась сюда с двумя детьми. Это хорошо. Славно опять иметь в доме молодых.

Пожелав друг другу всего доброго, мы разъединились. Любопытно, что же именно она думает о деятельности Серджио?.. Я набрала номер, данный ею, но никто по нему не ответил.

Бутерброд с ветчиной так забил мой желудок, что не хотелось даже думать об ужине. Я поставила стаканчик вина на подоконник. Из окна были видны аллеи сада и огородик, где жильцы выращивали всякие овощи. Старик Контрерас, жилец первого этажа, подвязывал пленкой свои помидоры. Он помахал мне рукой:

– Сегодня ожидают ураган. Вот и надо защитить моих маленьких друзей.

Я выпила вина и наблюдала за работой мистера Контрераса, пока не стемнело. В девять я опять попыталась дозвониться до Серджио. Снова безрезультатно... Эти деньки-вымотали меня вконец. Я добралась до постели и сладко заснула.

Как и предсказывал мистер Контрерас, ночью разразился шторм с дождем. Когда наутро я совершала утреннюю пробежку, солнце сверкало вовсю, листья блестели зеленью, небо было ярко-голубое, волны мирно плескались в скалах, а над водой то и дело вспенивались белые барашки, разбивавшиеся о мол.

Долгий сон и свежий воздух взбодрили меня. Какие бы суеверия ни одолевали меня вчера, сейчас они казались ничтожными. Уж в чем, в чем, а в сыске я была не простак.

Вернувшись домой, я убедилась, что мои магические силы полностью восстановились. Телефон Серджио откликнулся после третьего гудка.