— Я мигом!
Хезер не ответила. Филип распахнул дверь и вышел на темную лестничную площадку. В этот самый момент, он даже понять ничего не успел, его с силой ударило в затылок, и он потерял сознание. Когда очнулся, встал и, пошатываясь, вошел к себе, на чердаке было темно, но все же можно было разглядеть, что в мастерской все перевернуто вверх дном и Хезер нет, только на стене у изголовья кровати протянулся длинный красный след…
На следующий день самолет, в котором летел Филип, приземлялся в Национальном аэропорту Вашингтона. Промахнув сквозь здание аэропорта, Филип подхватил такси, сел, откинувшись на спинку сиденья. Район Александрия, где жил генерал Фокскрофт, не слишком далеко. По случаю субботы магистраль оказалась забита машинами, но опытный шофер такси, ловко вынырнул из общего потока, свернул на боковую улицу. Машину вел молча, что Филипа вполне устраивало. Болел затылок после вчерашнего, да и надо было собраться с мыслями перед встречей с отцом Хезер.
Филип все еще кипел яростью после общения с нью-йоркской полицией. При отсутствии трупа отдел убийств от разбирательства уклонился, пришлось с полчаса побегать по всему районному полицейскому участку, прежде чем удалось найти и уломать какого-то сивого коротышку — детектива из Отдела краж. Но к рассказу Филипа он остался абсолютно безучастен.
— Взяли что-нибудь? — спросил детектив Рабинович. Хоть он и имел при себе блокнот с ручкой, однако ничего, кроме имени Филипа, туда не занес.
— С виду вроде ничего… — сказал Филип.
Детектив окинул взглядом чердак, выгнул тоненькую бровь.
— В таком содоме разберись, чего взяли, чего нет!.. Филип разозлился.
— Ну вот что! — прошипел он. — Я обратился в полицию, так как подозреваю, что напали на человека, похитили, а возможно, и убили. Ясно вам?
— Ясно, ясно! — кивнул детектив. Поджав губы, он с равнодушным видом оглядывал фотографии на стенах. — Так, говорите, к вам заходила старая симпатия? Давно не видались, лет десять, кажется? Потом вы собрались за чем-то в ресторан, вышли, и кто-то ударил вас по голове. Пришли в себя, а дамочки и след простыл.
— Но на стене кровавая полоса! — вставил Филип.
— Вы считаете кровавая, — пожал плечами детектив. — Может, и так. А может, это куриная кровь, кто его знает? Может, вы сами упали и ударились головой об стенку, а дамочка скрылась. А может, и не было никакой дамочки, это вы сами себя шарахнули по голове. Вы говорите, ничего не пропало, значит, эти дела меня не касаются, так что я здесь торчу?
— Я заявляю, что совершено преступление! — рявкнул Филип; затылок сдавило болью.
— Какое? — удивился Рабинович. — Тела убитой нет, значит, о каком убийстве речь? Ничего не украдено, значит, и о краже речи нет. Дверь на месте, следовательно, и взлома не было. Какое преступление?
— Человека похитили!
Рабинович ухмыльнулся, растянув в улыбке тонкие губы-ниточки.
— А это уже по федеральной части. Обращайтесь в ФБР!
— Все, нет вопросов! — выдохнул Филип. Устало опустился на кровать, закурил.
Детектив глянул на него сверху вниз.
— Чудно! Я рад, что вопросов нет. С настоящими убийствами да кражами, будь они неладны, поди разберись! А тут вы со своими фокусами…
— Да пошел ты! — огрызнулся Филип. Рабинович снова улыбнулся, сунул ручку с блокнотиком в карман мятого пиджака.
— Давно бы так! Если какую пропажу обнаружите, звоните!
Помахал рукой и исчез.
Подавленный всем происшедшим, Филип просидел с сигаретой на чердаке вплоть до самого вечера, все пытаясь осмыслить случившееся. Отчетливей всего тревожило сознание: в нем еще живо то, что когда-то крепко спаяло его с Хезер. Любовь ли это, наваждение ли, только теперь ясно — не сможет он спокойно жить, если не отыщет Хезер, не дознается, были безумные часы, только что проведенные с нею, отчаянной тоской по прошлому или все это означает, что их судьбы переплелись однажды и навек.
И еще Филипа томил страх. За Хезер, за то, что с ней стало. Вот же кровь на стене, и к собственному затылку все больней и больней прикоснуться. На него напали исподтишка, Хезер похитили силой. И потому всплывали вопросы: кто напал? Почему? Хезер сказала, что, навестив отца в Вашингтоне, жила потом у Джанет Марголис в Торонто. Выходит, что именно в Торонто появились эти непонятные «друзья». Те самые, которые не желали ее встречи с Филипом. Причем настолько, что его оглушили, сшибли с ног, а ее похитили. Странно все это. Но вывод напрашивается сам собой. Вдобавок ясно, на помощь полиции рассчитывать не приходится. Если он отважится искать Хезер, придется действовать в одиночку. И Филип решил сперва попытаться разузнать что-нибудь у отца Хезер, а после отправиться к Джанет Марголис.
Читать дальше