Картер Браун - Умереть в любой день после вторника

— Мистер Хагилл? — осведомился я.

— Да? — отозвался он резко и нетерпеливо.

— Я Рик Холман. Мне хотелось бы поговорить с вами.

— О чем?

— У нас с вами есть одна общая знакомая — Соня Майер. — Я уже пришел к выводу, что Хагилл из той породы людей, которых можно невзлюбить с первого взгляда, и со мной это уже произошло. — У нас с ней общие цели. Мы оба — я и Соня — хотим, чтобы Сэм Сорел остался жив, пока он гостит у вас.

— Хорошо, — неохотно согласился он. — Полагаю, нам лучше поговорить в доме.

Следом за ним я вошел в просторную гостиную, заставленную мебелью в раннеколониальном стиле. На стенах висели картины, писанные маслом, изображавшие все мыслимые и немыслимые разновидности птиц. Некоторые из них производили сильное впечатление, и требовалось время от времени убеждать себя в том, что они не приснились вам в ночном кошмаре. Хагилл встал передо мной, заложив руки за спину, словно я находился у него в подчинении и ожидал его распоряжений.

— Мне известна ваша репутация, Холман! — рявкнул он. — И поэтому я смею надеяться, что это не какая-нибудь скверная шутка.

— Сэм Сорел был трижды женат, и одна из его бывших жен грозится убить его на следующей неделе в один из дней после вторника, — сказал я. — Сэм серьезно относится к этой угрозе, и я склонен согласиться с ним. И поскольку он в ближайшее время будет жить у вас, нам следует обсудить ситуацию.

Его усы мгновенно ощетинились.

— Вы печетесь о его защите, пока он гостит в моем доме?

— Я пекусь об одной из его бывших жен — Беверли Квиллен. Это та самая женщина, на которой вы собирались жениться. Так, во всяком случае, она утверждает. А Сэм Сорел нагородил вам о ней всякого вздора.

— Что? — Он вытаращил глаза. — Но это полнейшая чепуха!

— Это вы так говорите, — рассудительно сказал я. — А Беверли Квиллен утверждает обратное. Как же установить, кто из вас лжет, а кто говорит правду?

Его лицо потемнело, и я подумал, не собирается ли он вызвать охрану и приказать ей бросить меня в тюрьму за неповиновение. Затем он медленно моргнул, откашлялся и даже ухитрился выдавить улыбку на своей физиономии.

— По-видимому, происходит нечто, чего я не понимаю. Впервые слышу о женщине по имени Беверли Квиллен и никогда не знал ее. А с Сэмом Сорелом связан исключительно через Соню Майер.

— Как вы с ней познакомились?

— Я встречался с ней еще до того, как она стала личным импресарио Сэма Сорела. Я получал небольшую прибыль, вкладывая некие суммы в агентство, которое занималось поиском способных молодых исполнителей, где Соня тогда работала. Там я с ней и познакомился. Мы продолжали поддерживать наши дружеские отношения и после того, как она стала работать с Сорелом. Поэтому, когда она позвонила мне и объяснила, что Сэм закончил выступать в клубе и нуждается в тишине и покое, чтобы передохнуть перед началом работы над кинофильмом, я был счастлив пригласить их обоих погостить у меня.

Я угрюмо подумал, что под этой чванливой маской черта с два узнаешь — лжет он или нет?

— Вы знакомы с Линдой Гейлен или Джеки Слейтер? спросил я его. — Это тоже бывшие жены Сэма.

— Определенно нет! — решительно отрубил он. — Я ведь, кажется, уже объяснил вам, Холман, что связан с Сэмом Сорелом исключительно через Соню Майер.

— А какие, собственно, у вас были отношения с Соней, когда она работала в агентстве? — Я искоса посмотрел на него, стараясь, чтобы мой голос звучал совершенно невинно.

— Наши отношения были чисто дружескими. — Он снова насупился. — Черт побери, Холман! Это возмутительно! Я не намерен терпеть ваши допросы! Вы обращаетесь со мной как с каким-нибудь преступником. Вы…

Зазвонил телефон, оборвав его громовую тираду. Раздраженно фыркнув, он пересек комнату и подошел к аппарату, который стоял на каком-то уродливом столе.

— Хагилл у телефона! — рявкнул он в трубку, но тут же выражение его лица смягчилось. — А, здравствуйте, Соня… Кого? — Его кустистые брови приподнялись. — Да, он здесь. Не кладите трубку. — Хагилл просверлил меня подозрительным взглядом. — Это Соня. Она хочет поговорить с вами, Холман. — Он с такой неохотой передал мне трубку, словно посвящал в тайны сверхсекретного кода.

— Рик? — Она всхлипнула. — Случилось нечто ужасное. Линду Гейлен убили сегодня вечером!

— Что? — Я постарался изобразить искреннее удивление.

— Полиция уже в клубе. Они хотят допросить Сэма, как только он закончит свое выступление. Я пыталась объяснить им, рассказать об угрозах убить Сэма, но они хотят увидеть эти письма.