Картер Браун: Мечта о смерти

Театр находился недалеко от Бродвея. Четыре человека на сцене, трое мужчин и женщина, репетировали какую-то пьесу, держа в руках рукописи. Один из них, судя по манере поведения, был режиссером.

Я проскользнул в первый ряд и устроился рядом с каким-то молодым человеком. Он смотрел на сцену с озабоченным выражением на лице, уставившись через огромные очки в черепаховой оправе. У него было такое хрупкое телосложение, что было сомнительно, что ему позволяют выходить на улицу при сильном ветре.

– Джером Вильямс там? – спросил я у него, кивнув на сцену.

– Тише! – прошипел он, и толстые стекла очков бросили на меня световой блик. – Ради бога, тише! Кто вам нужен?

– Мне нужен Джером Вильямс!

– Да, это мистер Вильямс! – голосом убийцы прошептал молодой человек. – Теперь можете замолчать? Прошу вас!

Я снова посмотрел на сцену, приглядываясь к участникам репетиции.

– Кто эта актриса с потрясающей грудью?

Молодой человек неожиданно выпрямился и с оскорбленным видом посмотрел на меня.

– Это моя сестра, – с трудом произнес он.

– Вам совершенно нечего стесняться, – решил я его утешить. – Вы должны гордиться тем, что у вас такая сестра. Как ее зовут?

– Джин Бертон. Если вы сделаете еще хоть одно замечание, я выкину вас из театра.

– Можете продолжать изображать из себя грубияна, потому что знаете, что гораздо слабее меня, – обвинительным тоном сказал я. – Они долго будут там болтать?

Из его горла в течение нескольких секунд неслись какие-то свистящие звуки, потом к нему снова вернулся дар речи.

– Кто вы такой, боже мой? – спросил он с отчаянием в голосе. – И как вам удалось проскочить мимо привратника?

– Меня зовут Дэнни Бойд, – вежливо ответил я. – Мне это стоило пять долларов.

– Чего вы хотите?

– Поговорить с Вильямсом. И с вашей сестрой.

– Оставьте-ка мою сестру в покое!

– Какого черта вы изображаете из себя отца семейства? – прохрипел я. – Разговор пойдет исключительно о деле.

– Что, занимаетесь поставками белого порошка?

– Нет, ставим специальный спектакль. Нам не хватает живого скелета, а вы прекрасно подошли бы. Пятьдесят в неделю – вы сможете позволить себе все, что захотите. Ну как?

Диалог на сцене внезапно прекратился, и наступившее молчание заставило меня поднять глаза. Вильямс уничтожающе смотрел на нас.

– Если мы помешали вашей приватной беседе, – холодно произнес он, – то прошу извинить.

Маленький блондин вскочил на ноги.

– Я очень огорчен, мистер Вильямс, но этот бесноватый… Он сказал, что его зовут Бойд и что он пришел повидать вас. Я пытался заставить его замолчать, но это ведь невозможно!

Вильямс подарил мне ледяной взгляд.

– Что вы хотите?

– Небольшой разговор… Но я не тороплюсь, подожду, пока вы закончите.

– Проклятье! – устало сказал он. – Во всяком случае, репетиция сорвана. – Он бросил взгляд на актеров. – Отдохните четверть часа, дети мои, пока я отделаюсь от этого страхового агента.

Вильямс спустился со сцены и подошел к нам. Это был рослый парень отличного сложения, хотя, на мой взгляд, ему не мешало бы скинуть с десяток килограммов. Чувствовалось, что он умеет держать себя в руках. Такой выдержкой обычно отличаются актеры и проходимцы, когда хотят произвести впечатление.

– Исчезните! – повелительно бросил он дрожавшему блондинчику. – В контракте Джин нет пункта, в котором говорится, что я должен терпеть присутствие ее брата.

Бертон что-то проскулил и, согнувшись, как радиоантенна под ураганным ветром, засеменил к выходу.

– Вы только его не перевариваете или всех подряд? – с интересом спросил я Вильямса.

– Он относится к той категории людей, которых я не переношу. Да и вы не лучше, – проворчал он. – Предупреждаю, Бойд, если вы попытаетесь всучить мне какой-нибудь товар, я разделаюсь с вами гораздо жестче.

Я стал объяснять ему свою миссию, но раньше, чем я закончил, Вильямс принял страшно скучающий вид.

– Ирен Манделл? – нетерпеливо произнес он. – Она, возможно, находится в доме отдыха или в могиле, кто знает?

– Я думал, вы можете знать это, потому-то и задал такой вопрос.

– Два года вдали от Бродвея – это целая вечность для таких актрис, как она, – пояснил он немного поучительным тоном. – Ирен Манделл умерла для театра.

– Вы в самом деле не представляете, где бы я мог побеседовать с ее трупом?

– Увы, нет. – Его тон был категоричным. – Продолжая этот разговор, вы теряете время, Бойд. Да и у меня отняли немало времени.