Стив Брюер - Головорез

— Позвольте мне угадать: они платят Будро.

— Вы очень сообразительный человек, мистер Гейдж.

— Оставьте. Как сюда вписываются Шеффилды?

Амаду поднял длинный палец:

— Еще немного информации общего порядка. Как я сказал, в воскресенье моя страна голосует. Будро, естественно, снова выставляет свою кандидатуру и лезет из кожи вон, чтобы дело решилось в его пользу. Но велика вероятность того, что народ проголосует не за него, а за некоего Жака Лорана. Вы не слышали о Лоране? Нет? Лоран — реформатор, немного левого толка, но не настолько, чтобы встревожить Запад. Он преподаватель столичного колледжа. Выступает за подотчетное правительство и хочет принять меры против взяточничества.

— Плохие новости для дружков Будро.

— И для французов, которые рады платить Будро, чтобы без помех заправлять на шахтах.

— А Шеффилды? На какую лошадку они ставят?

— На какую лошадку? — Амаду снова засмеялся. — Лошадка. Это забавно.

Соломон смотрел на него и ждал.

— Шеффилдам Будро, разумеется, не нравится, потому что он… как это вы говорите? — в кармане у французов. Oui? Но и Лоран им не нравится, потому что он хочет национализировать урановые рудники.

Амаду замолчал, подняв брови и ожидая подсказки. И Соломон его не подвел:

— Позвольте мне угадать. Тут-то на сцену и выходит этот Гома.

— Именно. Генерал Гома командует армией. Будро ему не по нраву, и он, естественно, не выносит Лорана.

— Естественно, — поддакнул Соломон.

— Генерал Гома хочет сам править страной, но народ никогда за него не проголосует. У него, назовем это так, плохое прошлое. Исчезновение людей, голословные обвинения. Обычные проблемы.

— Он убийца.

Амаду картинно пожал плечами.

— Кто-то и так его назовет. Но генерал Гома тоже очень сообразительный человек. Он понимает, что, если Лорана выберут президентом, он останется не у дел. Поэтому он хочет сорвать выборы.

— Или скинуть правительство.

Амаду нахмурился:

— Половина армии находится сейчас на ранчо Гомы к северу от столицы, якобы на «маневрах», но мы подозреваем, что он готовит переворот.

Соломон покрутил головой, разминая затекшую шею.

— Знакомая песня.

— К сожалению, в Африке это обычная история. Сорок лет назад мы сбросили иностранных империалистов и выбрали собственные правительства. И с тех пор наши лидеры грабят нас.

— Почему вы не положите этому конец? Проголосуйте против этих бандитов, поставьте таких людей, как Лоран.

— Именно этого мне и хотелось бы, — сказал Амаду. — Мой шеф, посол Мирабо, служит Будро, поэтому для него это неприемлемо. Но всем же не угодишь.

— Позвольте мне спросить еще раз, поскольку мы никак не можем к этому подойти: какое отношение имеют к Гоме Шеффилды?

— А-а! — Амаду допил кофе и с гримасой отставил чашку. — Мы считаем, что они финансируют Гому.

— Зачем им это нужно?

— Из-за урана, конечно. Если Гома придет к власти, он сможет разорвать контракты с французами и подписать новые. Добыча полезных ископаемых — это ведь специализация Шеффилдов, не так ли? Они могут взять в свои руки управление шахтами и заводом. Гома скажет, что они руководят ими временно, помогая нашему бедному, необразованному населению. Но Шеффилды будут обогащаться, а народ по-прежнему останется с носом.

Соломон обдумывал услышанное. Амаду молча наблюдал за ним, на его толстых губах играла улыбка.

— Теперь понимаете, а?

— У вас есть доказательства, что Шеффилды поддерживают с Гомой связь?

— Видели, как Майкл Шеффилд ехал на ранчо Гомы. Зачем еще ему встречаться с Гомой?

— Это не доказательство.

— Нет, но в настоящий момент ничего другого у нас нет. Мои люди пытаются добыть новые доказательства.

Соломон вздохнул:

— Кое-что не укладывается в эту теорию.

— Скажите, что не укладывается. Прошу, просветите меня.

Соломон проигнорировал его тон.

— Во-первых, Майкл и Крис — не хозяева «Шеффилд энтерпрайзиз». Хозяин — их отец. А Дональд Шеффилд ни за что не станет участвовать в свержении иностранного правительства. Не поймите меня неправильно: Шеффилды способны на махинации, когда речь идет о бизнесе, но на что-то подобное — никогда. Риск слишком велик. Дон предпочитает надежные дела. А в них для человека с таким богатством недостатка нет.

Амаду перебил:

— Простите меня, но Дональд Шеффилд — старый человек. Его сыновья могут действовать без его ведома.

— Возражение номер два, — сказал Соломон. — Дон никогда не имел бизнеса в Африке. У его сыновей нет опыта работы там. Как это они вдруг влезли во внутреннюю политику Нигера?