Стив Брюер - Головорез

После ужина лысый верзила увез Кабана, по-видимому, на летное поле, потому что вскоре Роберт услышал звук взлетающего самолета.

Он удивился и обрадовался, когда седой мужчина выключил почти все освещение, после чего вышел на улицу, чтобы выкурить сигару, запах которой Роберт учуял со своего места. Темнота была подобна теплому одеялу, и ему казалось, будто она окутывает его все плотнее и плотнее по мере того, как гаснет за лампочкой лампочка. Однако он не покидал своего убежища за стволом гигантского дерева, пока лысый верзила не прикатил назад на джипе.

Когда же мужчины расположились на галерее, Роберт подкрался поближе, беззвучно ступая босыми ногами по толстому лесному ковру.

Теперь он стоял на самой опушке, метрах в двадцати от этих людей. Достаточно близко, чтобы слышать их негромкий разговор. Но Роберт плохо знал английский. Он бегло говорил по-французски и на нескольких африканских диалектах, но английский отдавался у него в ушах скрежетом, будто кто-то тряс жестянку с гравием.

Мачете оттягивало руку, и он уткнул острый кончик клинка в землю. Его так и подмывало воспользоваться этим «ножичком». Он мог бы незаметно подобраться к крыльцу и перерезать обоим мужчинам горло — ему это не в новинку. Приятно ощущать, как лезвие входит в плоть, как неожиданно застопоривается, встретившись с костью. Уже несколько месяцев Роберт не убивал, и у него руки чесались кого-нибудь прикончить.

Старик хлопот не доставил бы. Он реагировал бы вяло, и его высохшая шея переломилась бы, как у куренка. Верзила, конечно, попробовал бы сопротивляться. При мысли об этом Роберту захотелось улыбнуться, но он не стал выставлять напоказ свои белые зубы.

К сожалению, ему приказали лишь наблюдать за ними и докладывать Жан-Пьеру. У француза был план, и Роберт знал, что в конце концов они добьются желаемого. Планы Жан-Пьера всегда срабатывали.

Старик затушил сигару, и парочка поднялась с кресел. Обменявшись с верзилой несколькими словами, седовласый, с некоторым усилием сохраняя равновесие, двинулся по галерее в сторону Роберта, застывшего в неподвижности.

Лысый тоже вроде бы наблюдал за стариком. Он стоял не шевелясь лицом к Роберту, и его силуэт с широкими плечами и круглой головой напоминал черную мишень в тире. Неужели почувствовал присутствие чужака?

Нет. Как только старик вошел в дом, великан скрылся за углом здания. Роберт напряг слух и был наконец вознагражден потрескиванием сучков, доносившимся из-за особняка. Большой парень шагал к темным домикам, которые Роберт видел при первоначальной рекогносцировке.

Все ложились спать. Настало время и Роберту сделать то же самое. Он пошел назад через лес.

Этот лес отличался от густых джунглей его юности. Деревья были такими высокими, что застили звезды. Их кроны не пропускали, наверно, и солнечный свет, потому что подлесок был совсем реденький. Землю покрывал толстый слой опавших листьев и колючих иголок.

Вскоре Роберт отыскал звериную тропу, по которой пришел в поместье, и легко зашагал по ней, уже не боясь обо что-нибудь споткнуться или впечататься лицом в дерево. Удовольствие да и только.

Вот и обрыв, по которому он не так давно карабкался вверх. Отсюда уже было рукой подать до шоссе, где его ждал Жан-Пьер.

Спускаясь вниз, Роберт сражался с гравитацией. Одолеваемый искушением побежать, он осторожно и бесшумно ставил одну босую ступню перед другой.

Луна освещала асфальтовую дорогу, рассекавшую лес. Пикап, взятый Жан-Пьером напрокат, стоял на обочине, поблескивая серебристым покрытием. Роберт подошел к дверце пассажирского сиденья и рывком открыл ее.

— Merde! [3] Дерьмо! ( фр. ).

Роберт улыбнулся: ему удалось-таки напугать босса.

— Очень смешно, — сказал по-французски Жан-Пьер. — Я чуть не обоссался.

Роберт тихо засмеялся.

— Я мог тебя застрелить! — сказал Жан-Пьер.

Роберт вспрыгнул в пикап и, устроившись на сиденье, почти не примявшемся под его гибким телом, отчитался:

— Тот, кого мы ищем, не появлялся. На самолете прилетел толстяк и поужинал со стариком и великаном телохранителем. Они поговорили, потом толстяк улетел.

— Майкла не было? — переспросил Жан-Пьер. — Возможно, мы упустили его в городе. Вернемся туда утром. Но сначала придется вернуться в этот говенный мотель. Я устал до предела.

Роберт опустил мачете между сиденьем и дверцей. Сложил на груди руки.

Жан-Пьер смотрел вперед. Его горбатый клювообразный нос четко вырисовывался на фоне ночи, а чахлая поросль на подбородке смахивала при свете луны на пух одуванчика. Он повернул ключ зажигания, и двигатель пикапа ожил.