Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без второго имени

– Сколько тебе лет? – спросил Ричер.

– Девятнадцать, – ответила она.

– Откуда ты?

– Из Калифорнии.

– Тебе там нравится?

– До сих пор нравилось. У нас есть времена года. Жара и холод.

– В особенности жара.

– А сколько лет тебе? – спросила она.

– Вполне достаточно, – сказал он. – Больше тебе ничего не нужно знать.

– В самом деле?

– Надеюсь, что так.

Она улыбнулась и выключила двигатель. Потом заперла дверь и наклонилась, чтобы закрыть дверь со стороны Ричера. От нее пахло разгоряченной чистой девушкой.

– Здесь будет тепло, – сказала она.

– Надеюсь, что так, – повторил Джек.

Он положил руку ей на плечи, притянул к себе и поцеловал. Он знал, как это делать. У него уже было три года практики. Свободную руку он положил на изгиб ее бедра. Крисси очень хорошо умела целоваться. Теплые влажные губы, много языка. Закрытые глаза. Ричер слегка приподнял ее рубашку и засунул под нее руку. Ее тело было плотным и гладким, горячим и слегка влажным. Она подняла свободную руку, просунула ее под его рубашку, провела ладонью по боку, груди и опустила ее вниз. Затем кончики ее пальцев скользнули ему за пояс, и Ричер счел это обнадеживающим знаком.

Они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха, а потом снова начали целоваться. Его свободная рука опустилась к ее колену и заскользила по удивительно гладкой коже внешней стороны бедра, большой палец проник за край шортов, и все это время Ричер пытался представить что-то более прекрасное, чем прикосновение к теплой девичьей коже, но у него не получалось. Затем он двинулся немного дальше, пока его ведущий палец не наткнулся на жесткий стык у нее между ног, у основания молнии. Она крепко сжала его руку, и Ричер сначала посчитал это предостережением, но потом понял, что у нее на уме совсем другое, поэтому стал опускать руку вниз, пока практически не поднял Крисси с сиденья. И тут она вздохнула, тихонько ахнула, все ее тело расслабилось, и они вновь прервали поцелуй, а он переместил свою сжатую руку к пуговицам ее рубашки и попытался заставить свои пальцы работать. Получилось у них совсем неплохо – одна пуговица, две, три, до самого конца, пока рубашка не распахнулась.

Их губы снова нашли друг друга, начался третий марафон, и его свободная рука принялась за работу в другой области, сначала снаружи шелкового лифчика, а потом он снизу проник внутрь, пока лифчик не переместился вверх и ее маленькая влажная грудь не перешла в его распоряжение. Его губы опустились вниз, к шее, потом к соскам, он вернул руку вниз, на прежнее место, и Крисси начала тереться об нее длинными и медленными движениями, ее дыхание стало тяжелым, пока она во второй раз не расслабилась и не прижалась к нему так, словно в ее теле не осталось костей.

Потом Крисси положила ладонь на его грудь и отодвинула назад, к его окну, и Ричер вновь воспринял это как упрек. Но потом она улыбнулась так, словно ей известно нечто, остававшееся для него тайной, и расстегнула его брюки. Ее смуглые тонкие пальцы быстро разобрались с молнией, и именно в этот момент он понял смысл фразы: умереть и вознестись на небеса. Ее голова опустилась к его бедрам, и он ощутил ее прохладные губы и язык. Ричер закрыл глаза, снова открыл их и стал смотреть, полный решимости запомнить все, до мельчайших деталей, где, и когда, и как, кто и почему, в особенности почему, потому что сознательная часть его разума не могла найти логической связи между Автобусным терминалом Портового управления и тем, что оказалось зачарованным королевством. Нью-Йорк, Нью-Йорк. Чудесный город. Проклятье, тут не могло быть ни малейших сомнений. Поэтому он смотрел по сторонам, стараясь запечатлеть все вокруг в своем сознании: город, реку, лишенный формы город, далекие огни пожаров, проволочные изгороди, унылые бетонные колонны, удерживающие автостраду у него над головой.

И тут он увидел мужчину, который стоял в тридцати ярдах от них, в темноте, и его силуэт выделялся на фоне идущего от воды слабого мерцания. Возраст около двадцати пяти лет, судя по позе; средний рост, массивная верхняя часть тела, странная форма головы из-за непослушных волос. Такие следовало стричь гораздо короче, но шел семьдесят седьмой год. Мужчина что-то держал в правой руке.

Крисси все еще занималась своим делом. Вне всякого сомнения, она была лучшей. Несравненной. Никаких шансов для остальных. Интересно, была ли Сара Лоренс студенткой? Он мог бы пойти туда учиться. Ничуть не хуже, чем Нью-Йоркский университет. Нет, едва ли они поженятся или что-то в таком же роде. Но, возможно, у нее есть подруги. Или сестра. Он уже видел ее подруг. Двух блондинок. Они будут ждать. Это часть сделки. У них осталось два часа до полуночи, и ему вдруг показалось, что это очень мало.