Росс Макдональд - Полосатый катафалк

— Вы не знаете, что с ним случилось с тех пор?

— Нет. Я был в годовом отпуске — такой мне полагается раз в семь лет — и не поддерживал контактов с друзьями в Америке. Я провел год в Европе и на Ближнем Востоке.

— Кэмпион ваш друг?

— Я поклонник его таланта. — Он тщательно взвешивал слова. — Я стараюсь помогать талантливым людям.

— Вы давно его видели?

Вопрос застал его врасплох. Он покосился на ястреба, застывшего у него на кулаке, словно птица могла ответить. Ястреб сидел, уставясь в пространство немигающими глазами.

— Не сочтите за грубость, — сказал хозяин птицы, — но я бы почувствовал себя уверенней, если бы знал, на каком основании вы задаете мне все эти вопросы.

— Я частный детектив, помогающий расследованию, проводимому официальными органами. — Я назвал свою фамилию.

— В чем заключается ваша помощь?

— В расследовании двух, а может, трех убийств.

Он судорожно глотнул и побледнел.

— Тогда заходите. Не бойтесь Микеланджело. Он не обращает внимания на людей.

Но когда я вошел в комнату, ястреб всколыхнул крыльями. Несмотря на кожаные путы на лапах, он взмыл в воздух, колотя крыльями и обдавая меня волнами воздуха. Но хозяин вновь поднял свой кулак, и птица устроилась на насесте.

Мы сели друг против друга, а птица маячила между нами.

— Я доктор Дэмис, — представился человечек. — Эдмунд Б. Дэмис. Преподаю в Беркли на искусствоведческом факультете.

Он выставлял перед собой свое звание, словно щит.

— Там вы и познакомились с Кэмпионом?

— Я познакомился с ним несколько лет назад в Чикаго. Я был доцентом в художественном институте, где он учился. Как я уже говорил, мне нравились его картины, я поддерживал с ним отношения. Точнее, он со мной их поддерживал.

Сухой отчет. Он давал понять, что между ним и Кэмпионом существует дистанция.

— Я тоже слышал, что он хороший художник. А как насчет его чисто человеческих качеств?

— Я хотел бы воздержаться от суждений на эту тему. Он живет, как умеет. Лично я выбрал более легкий путь. — Простите?..

— Я зарабатываю преподаванием, а живописью занимаюсь по выходным или в отпуске. Кэмпион живет ради творчества. Больше его ничего не интересует.

— Вы ему завидуете?

— В каком-то смысле да.

— Не исключено, что и он завидует вам. Кстати, ваше второе имя не Берк?

— Берк. Мой отец был почитателем Эдмунда Берка. — Вам неизвестно, что Кэмпион пользуется вашим именем? Он называет себя Берком Дэмисом.

Дэмис стал наливаться краской неудовольствия:

— Черт побери! Почему бы ему не оставить в покое меня и мою собственность!

— Он покушался на вашу собственность?

— Я имею в виду этот дом. Осенью, когда он выехал, дом напоминал свинарник. Я чистил его целую неделю. Мне надоел Брюс с его идиотским образом жизни и наглым отношением к окружающим.

— Вы имеете в виду его отношения с женщинами? — Да, но не будем в них вникать. Я давно зарекся чистить авгиевы конюшни.

— Но все же хотелось бы по крайней мере в них заглянуть.

— Лучше не стоит. Утомительное занятие. Они все построены по одному шаблону. По шаблону садомазохизма. Кэмпион всегда относился к женщинам как к своей законной добыче.

— Добыча — слово, вызывающее ассоциации с вашим ястребом.

Он закивал головой, словно я сделал ему и ястребу изящный комплимент. Ястреб высился на его кулаке словно статуэтка. Дэмис, похоже, был привязан и к ястребу, и к Кэмпиону, с любопытством наблюдая через очки, как оба хищника взмывают ввысь и хватают жертву.

— Дело в том, что два месяца назад была убита жена Кэмпиона. Его разыскивают по обвинению в убийстве. Вы об этом знаете, доктор Дэмис?

— Нет, конечно. На прошлой неделе я прилетел из Италии и сразу же приехал сюда. — Он сильно побледнел. — Я ни с кем не поддерживал отношений.

— Кроме Кэмпиона?

— Почему вы так решили?

— Интуиция! Если бы вы действительно не видели его год, то говорили бы о нем другим тоном. Итак, где и когда вы его видели?

— Сегодня утром, — буркнул Дэмис, глядя в пол. — Ни с того ни с сего он заявился ко мне. Ночью обошел пол-озера. Вид был жуткий.

— Зачем он к вам приходил?

— Наверное, в поисках пристанища. Он сказал, что попал в беду, правда, не уточнил, в какую. И клянусь, он ни слова не сказал о жене. Он хотел у меня пожить. Я же счел это невозможным. И вообще я ничем ему не обязан. Он всегда только брал, а я только давал. Кроме того, я подошел к решающему этапу в подготовке ястреба. — Он погладил длинный птичий хвост.