Виктор Каннинг - Тающий человек

Я покачал головой.

Его глаза завращались в точности, как у его брата.

— Отказ серьезный, мистер Карвер?

— Совершенно верно.

Он глубоко и печально вздохнул и произнес:

— В таком случае, все, что я могу сказать, — что последствия для вас, мистер Карвер, могут быть...

— “С” как радикальная мера?

— Совершенно верно.

Я пообедал в ресторане отеля, затем поднялся к себе в номер, лег на кровать и уставился в потолок. Это был очень утомительный для созерцания потолок, без единой трещины или пятна, поэтому мне пришлось заняться чисто мыслительной работой. Что за люди, спрашивал я себя, могли нанять близнецов Алакве? О'Дауда никогда бы не нанял их кроме как для работы на территории Африки, где они не были бы столь вызывающе заметны, хотя у меня возникла мысль, что и на базаре в Аккре они выглядели бы так же странно. В Европе же они были похожи на парочку тропических птиц, случайно попавших в голубиную стаю. Вероятно, их хозяина или хозяев это не волновало. Братьям Алакве было нужно то, что спрятано в “Мерседесе”, и они знали, что О'Дауда знает, что это им нужно и — я был почти уверен — что О'Дауда знает, кто их хозяева.

Затем я подумал о Зелии. У меня в голове уже начала вырисовываться природа ее амнезии. Макс Анзермо, я надеялся, сможет заполнить пустующие места, если я когда-нибудь смогу его достать.

Около четырех зазвонил телефон. Это была Уилкинз с длинным, как моя рука, списком фирм, холдинговых компаний, дочерних компаний, контор, занимающихся размещением недвижимости, и различных агентств, которые все существовали под крышей “Атена Холдинга Лимитид”. Я знал, что основная масса информации была получена не в Сомерсет-Хаус, а от доброго горожанина, крепко поработавшего в пабах на Минсинг Лейн и Флит Стрит. Когда я закончил письменный прием перечня, Уилкинз спросила:

— Вас интересует что-нибудь конкретное?

— А что, должно интересовать?

— Принимая во внимание Джозефа Бовану и некоего джентльмена по имени Джимбо Алакве, который заходил сюда сегодня утром поболтать о вас, я подумала, что...

— Как вы с ним поболтали?

— Он сказал мне, что может достать мне электрическую печатную машинку с пятидесятипроцентной скидкой. Вы хотите, чтобы я поподробнее узнала о “Юнайтед Африка Энтерпрайсиз”?

Я сказал, что хочу. Эта компания была в списке, который она только что продиктовала.

Через полчаса мне позвонил Денфорд. Мистер О'Дауда, сказал он, хочет получить отчет о положении дел на настоящий момент и подробности моего визита к Зелии. Он полагает, что вы уже видели ее.

— Я ее видел и ничего не получил от нее.

— Ничего?

— Абсолютно ничего. Но я ухватил другую ниточку, которая, возможно, поможет мне.

— Мистер О'Дауда оценил бы более подробную информацию об этой новой ниточке. Вы понимаете?

— Конечно. Очень скоро я сообщу детали.

— Короче говоря, вы пока еще никуда не продвинулись?

— Я представил себе, как заморгали его холодные агатовые глаза.

— Да, я бы сказал, что это справедливое резюме. Но не волнуйтесь. Я не падаю духом. И жаждущее сердце летит все время впереди, на милю обгоняя шелест давно уставших шин.

— Прошу прощения.

— Это я так. Но вы можете сделать для меня кое-что полезное. Мне нужен полный список гостей, друзей и членов семьи, которые могли находиться в эвьенском шато мистера О'Дауды в последние две недели перед отъездом Зелии на красном “Мерседесе”. Могу я это получить?

На том конце провода пауза затянулась несколько дольше обычного, затем он сказал:

— Думаю, что да.

— Сейчас?

— Нет. Мне нужно навести кое-какие справки.

— Хорошо. Я позвоню завтра или послезавтра. Да, вы можете сообщить мистеру О'Дауде одну вещь. Некий мистер Джимбо Алакве — мой секретарь даст вам его адрес — предложил мне три тысячи фунтов, чтобы я оставил эту работу. Интересно?

— Вы, конечно, отказались.

— С большим трудом.

Около шести, когда я все еще лежал на кровати и думал о том, что надо принять душ и спуститься в бар выпить чего-нибудь, зазвонил телефон. Портье сообщил мне, что меня хочет видеть мисс Джулия Юнге-Браун.

Я встретил ее у двери. Она вошла с ослепительной теплой улыбкой и спадающей с одной руки норковой накидкой, распространяя вокруг себя приятный аромат “Жюли Мадам”. После несколько часового созерцания потолка мои глаза испытывали определенные трудности с фокусировкой. Она села в кресло, скрестила прекрасные, длинные ноги, одернула свое черное платье и сказала: