Борис Виан - Детектив Франции. Выпуск 2

— Что-то слишком разбавленное это виски, — бормочет он, но тут замечает меня.

— Ты что делаешь, скотина! — рычит он.

— Не сердись, Дуглас, я же мог вылить и пониже, — отвечаю я.

— Бесполезно, — лопочет он. — Не поверишь, я уже все перепробовал, и холодную воду тоже. А сколько сейчас времени?

— Как раз пора обедать, пошли, приглашаю, — говорю я.

— Ну хорошо, хорошо… Значит, мне бифштекс с луком и яблочный пирог.

Наверное, мне следует признаться, что именно привело меня к Дугласу, но, думаю, вы и сами догадались об этом.

— Слушай, — как бы ненароком замечаю я, — по-моему, нам вдвоем будет скучновато… Может, звякнешь Сандэй Лав?

— Ты за кого меня принимаешь? — он бросает на меня укоряющий взгляд. — За торговца живым товаром? Да чтобы я отдал эту невинную девочку в лапы такого извращенца, как ты…

Он все же снимает трубку и набирает номер, а четверть часа спустя мы втроем уже сидим за столиком одного из лучших кафе в Голливуде. Дуглас погружается в бифштекс с луком, а я решаю начать с вареных яиц и честерского сыра — мне кажется, будто я не обедал как минимум года полтора.

Сандэй Лав выглядит просто восхитительно, и жизнь прекрасна.

Она тут же начинает с упреков:

— Вы почему это смылись вчера вечером?

— Во-первых, не вчера вечером, а сегодня утром, — отвечаю я. — У меня было неотложное свидание.

Она недоверчиво смотрит на мой затылок. А я-то напрочь забыл, что кое-какие следы еще остались.

— Я бы на вашем месте так не торопилась, — замечает Сандэй. — Это опасно.

— А он вообще буйный, — заверяет Дуглас. — Рок всегда был драчуном, драчуном и останется. Уж поверьте, моя дорогая…

Он нежно наклоняется к Сандэй Лав с полным ртом жареного лука. Она отталкивает его.

— Уж не рассчитываете ли вы соблазнить меня таким амбре? — морщится она. — Я бы предпочла «Шанель».

Но Дугласа трудно обидеть. Удовольствие, с которым он заглатывает свой бифштекс, передается и мне, и я едва не опережаю его, доедая яйца.

Мы переглядываемся с Сандэй Лав, и наверняка в атмосфере происходят какие-то изменения: от этакого взгляда нас обоих бросает в жар. Моя салфетка падает на пол, и, наклоняясь за ней, я для себя констатирую, что под столом можно увидеть много чего интересно, особенно когда вам это хотят показать, и что на Сандэй Лав нет ничего такого, что помешало бы ей сделать шпагат или, скажем, поиграть в классики.

— Никакой я не драчун, — говорю я. — Я вас, конечно, бросил, но это случилось не по моей воле. И все равно, нижайше прошу прощения. Сами видите, — я наклоняю голову, демонстрируя шишку, — мне было не до веселья.

Она улыбается и, очевидно, уже не сердится. Это обстоятельство побуждает меня заказать двойной бифштекс со шпинатом. Официант принимает заказ, а я оглядываюсь по сторонам, и, когда моя голова поворачивается направо, кто-то хлопает меня по левому плечу. Я подпрыгиваю, как от укуса гремучей змеи, и оборачиваюсь. Это, оказывается, другой официант.

— Вас спрашивает дама, — говорит он мне.

— Где она? — я не меняю позы.

— Вон там. — Он кивает на высокую стройную девушку, которая в ожидании топчется у двери.

— Что ей надо?

— Говорит, что по личному делу, — отвечает официант и удаляется.

— Ну вот, — хмыкает Дуглас, — еще одна несчастная, да? Бедная девочка, — он поворачивается к Сандэй Лав, — по-моему, вам опять придется довольствоваться моим обществом.

Я встаю и убираю руку с коленки Сандэй Лав. Она делает движение, чтобы удержать ее, так как мой массаж, вне всякого сомнения, именно то, что ей прописал доктор.

— Не волнуйтесь, я скоро вернусь, — говорю я.

Я подхожу к незнакомке, и она сразу обрушивает на меня поток слов. Не сказать, чтобы она была уж очень красива, но у нее большой рот и приятные глаза.

— Где фотографии? — спрашивает девушка.

— Какие фотографии?

— Нечего дурака валять! Я вам вот что скажу: или вы вернете нам снимки, или мы найдем их сами. Но вы знаете, чем это кончилось для Петросяна.

— Да, только вам от этого не полегчало, — отвечаю я, — ведь вы их ищете до сих пор.

Однако ей не до смеха. Девушка смотрит на меня в упор с явным разочарованием.

— Жаль. Вы были красивым парнем.

Поверьте, уж если я чего и не люблю, так это когда обо мне говорят в прошедшем времени.

— И я намерен еще какое-то время оставаться таким же, — с уверенностью заявляю я.

На ее лице застывает ледяная улыбка — так смотрят на мальчишку, который только что сморозил глупость. Я хватаю ее за руку. На вид я мягок, но, когда захочу, могу сдавить довольно сильно.