Лео Мале - Нестор Бюрма в родном городе

Я даю цыгану немного денег, в виде компенсации за плащ, и он оставляет меня одного.

Перед тем как мне в свою очередь покинуть эти места, я отправляюсь взглянуть на колодец, тот самый колодец, который когда-то внушал мне такой страх и казался одним из входов в ад. На тропинке, которая к нему ведет, около мертвого воробья суетятся муравьи, унося на себе частички сгнившего мяса к своему чудесному городку. Они выстраиваются в цепочку, старательно обходя подозрительные кусочки негашеной извести, то и дело попадающиеся в траве. Я отодвигаю тяжелую железную плиту, закрывающую отверстие колодца, и заглядываю в его сырые глубины. Воды мало. Сверху она покрыта неподвижной пленкой. Там ничего особенно не видно, но меня это не переубеждает. Я кладу крышку на место и похлопываю по ней рукой. Спи спокойно, шпик Сигари . Смотри, чтобы у тебя не спутались волосы.

Из бистро в Селльнев, где я в конце концов стал уже завсегдатаем, звоню Лоре Ламбер. Накануне я дал себе обещание раздобыть ее адрес, но потом у меня это выскочило из головы. Однако лучше поздно, чем никогда. Отвечает мне девушка из службы «Отсутствующие абоненты»:

– Г-жа Ламбер вернется не раньше понедельника.

– Спасибо. Г-жа Ламбер живет на улице Одет-Сьё, да?

– Нет, месье, вы ошибаетесь, на улице Фрер-Плате.

– Простите, пожалуйста.

Поскольку улица Фрер-Плате, когда я еду обратно в город, мне по дороге, я туда и держу путь. Особняк, в котором живет Лора, мирно дрыхнет за закрытыми ставнями. Дом заперт – абонент отсутствует… Я бросаю взгляд на почтовый ящик. Там лежит сложенный тетрадный листок без конверта. Улица пуста – я могу туда залезть. Веточкой, выдернутой из изгороди, я вытаскиваю послание, адресованное Лоре, и немедленно читаю его.

«Скотина! Гадина!»

Мне приходится выпить три мартини, чтобы прийти в себя.

После этого я возвращаюсь в гостиницу.

Там меня ждет записка от Элен, пришедшая совсем недавно. Девица по имени Мод ничего сообщить не может. Если я хочу дать какие-то дополнительные инструкции своему секретарю, я могу позвонить ей в Лурд по такому-то телефону. Я звоню.

– Вы можете возвращаться сюда,– говорю я.– У меня есть и имя, и адрес. Мод Фреваль нам больше не нужна.

Из гостиницы же я звоню капитану Шамбору и Дорвилю, который, на мое счастье, дома. Я говорю ему, что сейчас приеду.

На улице Сен-Луи я вижу За в машине с откидным верхом, на которой раньше разъезжала блондинка.

– Ничего особенного?

– Ничего. Один раз он вышел. Я пошел за ним. Он ни с кем не встречался, никуда особенно не заходил, не пытался заговорить с фараонами. Дошел до Пейру. Покормил хлебом лебедей, затем вернулся домой. Я в порядке, уже начинаю скучать.

– Не вы один. А как Раймонда?

– Порядок! Я засунул ее на утренний поезд, а потом взял напрокат этот автомобиль.

– О'кей. Я заберу с собой нашего клиента. Вы поедете за нами, так, чтобы вы были рядом, когда мне понадобитесь.

– Черт возьми, Бюрма! – восклицает Дорвиль, открывая мне дверь.– Вы выглядите очень усталым.

– Я такой и есть. Последние часы расследования всегда самые утомительные. Все это дерьмо, которое всплывает наверх…

– Последние часы? Вы хотите сказать…

– Да, дело в шляпе.

– Черт возьми, Бюрма!

Он выглядит совершенно ошалевшим. У него подкашиваются ноги, и он падает на стул.

– Черт возьми, Бюрма! Черт возьми! Мне надо выпить чего-нибудь. Вы тоже, конечно? А можно мне узнать?…

– Потом. Выпьем тоже потом. Поедемте со мной.

Он как сомнамбула идет за мной. Усаживаясь в мой «дофин», взятый напрокат, он в двадцатый раз повторяет: «Черт возьми, Бюрма!»

Остановившись на улице Дарано, бывшей Бурсье, я велю Дорвилю, все еще находящемуся в состоянии глубокого изумления, подождать меня в машине, а сам иду к магазину безделушек «Мирей». Продавщица – надушенная брюнетка в выходном костюме – собирается закрывать магазин. Узнает она меня или нет, но автоматически улыбается мне. Я спрашиваю, на месте ли хозяйка или г-н Кастеле. Кастеле отсутствует, но госпожа наверху, в своей квартире.

– Спасибо,– говорю я, забирая из ее хорошеньких ручек ключи.– Я поднимусь к ней. Вы можете идти. Я сам закрою.

Она пытается возразить, что это невозможно, что госпожа больна, что закрывать магазин должна она и т. п. Я ей нежно отвечаю, что если сейчас ей и надо что закрыть, так это ее пухленький ротик, иначе мне придется открыть свой, и ей, скорее всего, вряд ли понравится, если люди узнают, что она шлюха. Я говорю это наугад. Но меня не удивило бы, если бы девица была замешана в этом деле. Я попадаю в самую точку.