Лео Мале - Нестор Бюрма на острове

– Да-а!– задумчиво протянул Поло.

Он искоса глянул на меня, по-прежнему подозрительно

– Да-а!… Кажется, вы неплохо подкованы в этой области, месье.

Черт побери этого подозрительного типа.

– Это моя профессия,– сказал я.

Они чуть было не подскочили до потолка.

– Я – детектив,– продолжал я.

Надо выкладывать все, пока они не вызвали жандармов.

– Частный детектив. Мое имя Нестор Бюрма.

И я предъявил им свою визитную карточку, на которой были записаны все необходимые сведения.

– Быть может, вы уже слышали где-нибудь мое имя?

Нет. Они слышали его впервые. Это, право, меня не удивило со стороны таких серых типов, хоть они и корчили из себя тертых калачей.

– Вот так. А теперь не вздумайте воображать, что это я свистнул жемчуга княгини Носселовой, пристукнув их хозяйку, если это случилось.

И с этими словами я ушел от двух приятелей, не очень уверенный в том, что убедил их в своей невиновности.

На обратном пути в Пуэнт-Фром я все еще размышлял о странной телеграмме, которую поручила мне послать мадам Шамбо. Вопрос стоял все так же: зачем она хотела меня видеть? Не для того же, чтобы я закрыл ей глаза в конце концов! Имелась также целая цепочка других вопросов: умерла ли мадам Шамбо естественной смертью или кто-то преступно ускорил ее конец? Доктор Мора стоял на своем: естественный фатальный конец, последовавший за болезнью, поток медицинских подробностей не иссякал в его устах. Я же принимал это, пока не получил более подробную информацию. Однако в то же самое время на этом спокойном островке и, может, безо всякой связи с кончиной мадам Шамбо, происходили странные вещи: исчезнувшая служаночка Софи, Артур, племянник, имевший более или менее подозрительное прошлое, который, видимо, жил на острове уже несколько дней, неизвестно в каком месте. И он узнал (свидетельство Жаннетон, другой служаночки) о кончине своей тетушки, только лишь собираясь вернуться на материк. И потом имелся тот тип с гнусной рожей и шрамом на щеке, который, забыв свой плащ у Поло, Зеленого и К°, появился на короткое время в гостинице поселка, а затем также исчез из поля зрения.

Короче говоря, я придерживался такого мнения, что все это принимало странный оборот и в будущем не исключались всякие сюрпризы.

Отвечая на «вызов» мадам Шамбо, вполне невинный, я не счел необходимым иметь при себе оружие. Но в маленьком, закрытом на ключ бардачке, в моей Дюга, постоянно лежит небольшой браунинг, который при необходимости все же лучше, чем ничего. А потому, предчувствуя, что тут может развернуться какое-нибудь темное дело, прибыв в Пуэнт-Фром, я поставил свою тачку в гараж и переложил маленький пистолет из бардачка в задний карман моих брюк

После чего пешком потопал к порту.

Морской волк, конкурирующий с официальным катером, сидел нахохлившись в своей лодке, зажав деснами трубку. Глаза у него были закрыты. Он раскрыл их, как только почувствовал поблизости присутствие человека. Он меня узнал, но не пошевелился. Вытащив из беззубого рта свою носогрейку, он с беспокойством спросил меня:

– Вы уже возвращаетесь в Мен-Бар?

– Да! А что?…

– Я через часок жду клиентов. Вы не могли бы вернуться к этому времени, если вам это удобно?

Я ответил, что удобно и что это время я погуляю немножко и прошу его посоветовать, как употребить этот часок получше.

– Э-э! Ну что ж! – высказался он, не особенно убежденный в привлекательности своей программы туристских развлечений,– вы можете взобраться на скалы или пойти полюбоваться на памятник мертвым…

– Хорошо. До скорого.

Я не испытывал особого любопытства по отношению к памятнику мертвым в этом забытом Богом месте. Наверняка это будет очередная уродина, вышедшая из-под резца бездарного скульптора, подобная тем, каких понаставили во всех населенных пунктах Франции с 1918 года, и они, по моему мнению,– всего лишь издевательство над бедолагами, которым на войне продырявили шкуру. Но тем не менее я все же пошел взглянуть.

Идя наугад, вопреки советам морского волка, я вышел к кладбищу и тут же подумал о беглой служанке Софи Кардон, все родственники которой, по словам болтливой Жаннетон, покоились именно здесь. Машинально я вошел внутрь ограды, чтобы проверить этот факт. Кладбище, безусловно, было побольше вагона метро, но тем не менее вряд ли могло вместить много могил. Простенькое, кокетливое, даже как бы улыбающееся. Два дерева стояли на часах у входа, третье, в глубине, осеняло небольшой мавзолей. Пресловутый памятник высился в центре, напоминая собой омерзительный шмат застывшего смальца, увенчанный галльским петухом, который выглядел глупее, чем был на самом деле. На петухе сидел воробей, смывшийся при моем приближении. Я пошел от могилы к могиле и на многих надгробных камнях увидел фамилию Кардон.