Ричард Пратер - Странствующие трупы

Несомненно, они были болванами. Даже большими, чем я предполагал с самого начала.

Силк снова и снова повторял, что на тот случай, если что-то сорвется, вся банда забаррикадируется в доме, вооруженная до зубов всеми видами оружия, за исключением противоракетных установок. Разумеется, у них и в мыслях не было добровольно сдаться кому-либо.

Во всяком случае, так сказал Силк, а под конец добавил:

— Вам лучше мне поверить.

Я поверил. Если бы они с самого начала не были испорчены, они не стали бы подонками, в особенности такими безжалостными и наглыми, какими мы их знали. Апеллировать к их совести или разуму было бесполезно. А любой человек, который решится пожертвовать семью десятками честных людей, чтобы покончить примерно с десятком негодяев… Да, я верил Силку.

Мы знали, что они все еще находятся там.

Группа копов с полудня держала дом под наблюдением, в то время, как вся свора приспешников Александера была зарегистрирована, сфотографирована, отправлена в тюрьму и рассажена по разным камерам.

Когда наша небольшая армия прибыла к дому после наступления темноты, в его окнах горел свет. Сэмсон использовал один из самых громких рупоров и предупредил их, что они все арестованы, приказал спокойно выходить наружу и выполнять все его приказы.

Ничего не произошло, только в доме погас свет.

Таким образом, мы не сомневались, что они заперлись изнутри. Они не могли знать, не могли быть твердо уверенными, почему мы здесь. Так как ни единого слова не просочилось ни в прессу, ни на радио о взрыве в похоронном бюро. А также о массовых арестах. Пока нет. Сэм при активной помощи шефа полиции ухитрился не поднимать шума.

Да, они с шефом снова превратились в добрых друзей. Когда Сэм появился со всеми остатками банды Александера плюс немалое количество других бандитов и представил веские доказательства для того, чтобы упрятать их за решетку, шеф был, скажем так, весьма доволен.

Так что теперь оставалось самое малое: захватить мерзавцев, которые, как уже было почти, но не вполне доказано, были повинны в самом крупном и кровавом массовом избиении в Калифорнии.

Только это и мои личные альфа и омега в данном деле.

Оно началось со смазливого Никки и его парней. И должно было так или иначе закончиться все тем же Никки и его сообщниками. Забавно, но моей первоначальной задачей было, по меньшей мере, задержать, если не удастся полностью уничтожить, банду. А Эверестом моих достижений был выстрел в живот одному небольшому человеку, но я не потерял надежду упрятать за решетку моего «клиента» и всю его свору мерзавцев, всех до единого.

И получилось, что в то время, как банда Александера приближалась к своему заслуженному, но не слишком веселому концу, намеченный объект моей неприязни пока торжествовал победу. Сначала по наущению Никки его головорезы избили меня, да и сам он тоже не остался в стороне. Затем, с начала сегодняшнего дня, выпустили в мою сторону несколько пуль, и я был на волоске от гибели. По милости Никки и его динамита у меня был такой кошмарный день, о котором я никогда не смогу вспоминать без ужаса.

Я лишний раз смог убедиться в справедливости старой пословицы, смысл которой в том, что если ты позволил кому-то обвести себя вокруг пальца, то ты не буквально мертв, а умираешь. Это справедливо в отношении любого человека, но особенно в отношении такого парня, как я.

Если такой парень оставляет безнаказанно злодеяния, то он тигр без единого зуба. Поскольку ты живешь в джунглях, то ты либо кусаешься, либо тебя сжирают.

Ну что ж, мне казалось, что мои зубы заострились.

Примерно с воскресного вечера до настоящего момента, то есть, вот уже целых сорок восемь часов мучительная мысль о Никки Домейно не покидала меня. Даже когда я волок на спине Гизера, сосредоточив свое внимание на тиканье механизма, все же я думал о том, что во всем виноват он, и я твердил, стиснув зубы: «Никки, ублюдок, я доберусь до тебя!».

Теперь пришло время.

До сих пор события разворачивались совсем не так, как я предполагал. Фортуна смеялась над моими планами. Но, возможно, очень скоро мне удастся нанести самому ответный удар и посмеяться над ее происками.

Или, как минимум, рассчитаться за прошлое.

Конечно, я не мог действовать один, с моей стороны было неразумно переоценивать собственные силы. Задача была намного труднее. Я не знал в точности, сколько копов было здесь сосредоточено, но, как мне казалось, не менее полусотни.