Саймон Керник - Для смерти день не выбирают

Забыть, выбросить из головы не получалось, как я ни старался. Однажды, вскоре после смерти Ловкача, он приснился мне. Сон был почти точной копией реального события четырехлетней давности, когда мы с Маликом только-только начинали работать вместе. Тогда я еще не знал, что представляет собой новичок — худощавый, невысокого роста азиат, выпускник университета, успевший, несмотря на молодость, получить внеочередное повышение, и считал, что парня продвигают только ради соблюдения политкорректности — как-никак представитель нацменьшинства. Проверку рекруту я решил устроить во время первой же операции: задержания закоренелого грабителя Титуса Боуэра.

Боуэр жил в небольшом домике с крошечным садиком, примыкающем к соседнему переулку. Оперативную группу возглавлял я сам, и, кроме меня, в нее входили Малик и двое крепких парней в форме. Предполагая, что Боуэр попытается сбежать и воспользуется для этого именно садом, я собирался поставить там именно эту парочку, но в последний момент заменил ребят на одного Малика. Все удивились, но возражать никто не посмел. Малик тоже не стал жаловаться. Когда мы постучали в переднюю дверь, Боуэр выглянул в щелочку и, убедившись, что за ним пришли, рванул к спасительной задней двери, за которой его ждала засада.

Силы были явно не равны. Промчавшись вслед за хозяином через прихожую, я увидел, как подозреваемый выскочил из дома, налетел на Малика, опрокинул последнего на спину и, подобно великану из мультфильма, буквально втоптал офицера в землю, оставив на его щеке отпечаток кроссовки «Найк». Попытка несчастного объявить злодею, что он под арестом, успеха не имела. Здоровяк Боуэр сбегал от нас и раньше, и я, конечно, обошелся с новичком-напарником несправедливо, но тот случай запомнился мне потому, что Малик не сдался. Застигнутый врасплох и поверженный, он ухитрился схватить беглеца за лодыжку и не отпускал, хотя Боуэр и тащил его за собой по саду, отчаянно стараясь сбросить настырного слугу закона. В конце концов верзила потерял равновесие и упал, к радости всех присутствующих, но Малик разжал объятия, только когда мы надели на арестованного наручники. Помню, я еще подумал, что не многие полицейские способны на такую самоотверженность. Потом Малику пришлось отправиться в больницу, где ему наложили пару швов, и хотя я так и не извинился за то, что поставил его, так сказать, на линию огня — а он ни разу не высказал претензий, — мое отношение к нему изменилось к лучшему.

Во сне события того холодного зимнего утра четырехлетней давности повторились с абсолютной точностью, за исключением эпилога. Выйдя через заднюю дверь в сад и увидев Малика, держащего Боуэра за ногу, я выхватил пистолет и начал стрелять. Я выстрелил четыре или пять раз и убил грабителя на месте, но одна пуля отклонилась и попала моему другу в голову. Он даже не вскрикнул, а просто завалился набок и затих. Точь-в-точь как Билли Уэст. Потом все остановилось, и полицейские взяли меня за руки, словно собирались арестовать, а я только стоял и смотрел на то, что сделал. От продолжения меня спасло пробуждение.

Не знаю, как интерпретировал бы сон специалист, но мне смысл послания был абсолютно ясен. Я понял, что обречен на вечные мучения, если не сделаю что-то для Малика. Какие бы аргументы ни приводил Томбой — а их набиралось немало, — я просто не мог оставить все как есть.

Всю следующую неделю я регулярно проверял Интернет, надеясь наткнуться на сообщение о прорыве в расследовании дела Малика. Я просматривал попадавшиеся под руку газеты. Ничего. Никаких новостей. И чем дальше, тем больше я убеждался в том, что со смертью Билли Уэста оборвалась последняя ниточка, которая могла бы привести к убийцам моего друга. Я по-прежнему жил в тропическом раю, любуясь каждый день одним и тем же чудесным пейзажем, а в это время Малик гнил в могиле, Лес Поуп подсчитывал доходы, а тот, кто хотел уничтожить моего бывшего коллегу, расхаживал на свободе.

Я хотел выяснить, за что его убили. Что такое узнал или сделал Малик, что столкнуло его с кем-то из клиентов Поупа, с теми самыми людьми, которые заказали и Билли Уэста? Несомненно, это были люди влиятельные, имеющие доступ к источникам информации; люди, считавшие, что они могут делать все, что им только заблагорассудится.

Я хотел найти их.

Найти и убить.

Я понимал, чем чревато возвращение на родину, понимал, чем рискую, но знал — ничего невозможного нет. Прошло три года. Много воды утекло. Общество узнало других убийц. После двенадцатого сентября появились новые угрозы. В мультимедийном мире три года — это целая жизнь, и Деннис Милн, полицейский-киллер, уже стал частью далекого прошлого, воскрешать которое никто не горел желанием.