Росс Макдональд - Коррумпированный город

Я медленно сел, держа голову с такой же осторожностью, как если бы речь шла о взрывном устройстве большой силы. Мои губы нарывали и вздулись, один из разбитых зубов отчаянно ныл.

- Он и сам может спуститься сюда.

- Послушайте, господин Уэзер. Вы же не будете разговаривать с ним здесь, внизу.

Алонсо Сэнфорд ожидал в комнате, где Моффэтт допрашивал меня.

- А вот и он, господин Сэнфорд, - сказал стражник с наигранным энтузиазмом. Он вышел и закрыл за собой дверь.

- Очень мило с вашей стороны так скоро ответить на мой визит, - саркастически заметил я. - Пожалуйста, не сочтите меня негостеприимным, если не предложу вам рюмочку.

- Милостивый Боже, Джон, что они с тобой сделали! Твой рот...

- Да, теперь я немного шепелявлю, правда? Но все еще могу издавать звуки.

- Кто допустил такую жестокость?

- Я бы сказал, вы - в такой же степени, как и другие. Человек, который отходил меня бронзовым кастетом, не в счет. На днях я сам займусь им. Так, как он этого заслуживает.

- У тебя, верно, истерика, Джон. Утверждать, что я имею какое-то отношение...

- Может быть, я немножко истеричен. Истерика отнюдь не плохая вещь. Она позволяет видеть вещи более четко, различать только черное и белое. Вы поддерживаете в этом городе систему, при которой такое может случиться с любым. С любым, кроме вас самого и ваших друзей, точнее говоря. Существует только два вида полицейских систем, Сэнфорд, если посмотреть на это истерически. Одна система, которая стоит на страже закона и при которой все равны перед законом. И другая, которая служит частным интересам. Ваше представление о полезных полицейских силах относится ко второй категории - такой полиции, которая лояльна к вашим друзьям и сурово карает ваших врагов, полиции штрейкбрехеров и громил, швейцарских гвардейцев для элиты.

- Ты несправедлив ко мне, Джон, - сказал старый человек, - но я не считаю тебя своим врагом.

- Это не потому, что я просто человек, не так ли? А потому, что я владелец собственности. Вы пришли сюда сегодня утром, чтобы поговорить об имуществе. А имущество надо собирать вместе. Единственная причина, которая заставила вас увидеть мое разбитое лицо, заключается в том, что за вашим желанием скрывается интерес к наследству.

- Поверь мне, Джон, я сочувствую тебе. С тобой обошлись очень жестоко, и, совершенно естественно, ты расстроен. И все же я не могу понять, почему ты относишь меня к своим врагам. Я пришел сюда, чтобы помочь тебе. Ты знаешь, что мы с твоим отцом были близкими друзьями.

- Вы, несомненно, находили его полезным для себя, как, возможно, пытаетесь использовать и меня?

- Он был мне ближе, чем кто-либо другой. - В его словах звучала старческая сентиментальность.

- Он был вашим политическим помощником, не так ли? Он сколотил политическую машину, с помощью которой вы держали в узде рабочих химических фабрик и косвенно контролировали муниципальное правительство. Меня не волнует, кто тут несет личную ответственность. Хотя я виню в этом вас обоих... Меня тревожит тот факт, что вы двое навязали этому городу механизм коррупции. Беда в том, что коррупция не бывает мелкой. Она как раковая опухоль. Появится в политическом организме и тут же распространяется повсюду. Можно считать аксиомой, что власть, отобранная у народа, неизменно ведет к появлению и росту коррупции.

- Ты еще не знаешь жизни, не видел того, что пришлось повидать мне, - устало произнес Сэнфорд. - Ты рисуешь упрощенную картину, ужасно однобокую. Я признаю, что оказывал политическое влияние в этом городе и в этом штате, и неустанно трудился, чтобы сохранить это влияние. Но мною двигали более чистые побуждения, чем, как я думаю, тебе представляется. Мое предприятие небольшое, и было нелегко помешать могущественным конкурентам поглотить его. Всю жизнь я положил, чтобы остаться на плаву, просто чтобы мои фабрики продолжали работать. Фабрики Сэнфорда составляют экономическую основу этого города и всего этого района. Если бы они закрылись, а этого не случится, пока я жив, этот город превратился бы в призрак. Заводы уже сегодня не работали бы, если бы я не наращивал целенаправленно последние пятьдесят лет свое политическое влияние. Конечно, я говорю не только о муниципальной политике. Но если бы я утратил политический контроль над городом, то я ничего не значил бы в законодательном органе штата и мое влияние в Вашингтоне было бы ничтожным.

- Вы не смогли бы удержаться на плаву, как вы выражаетесь, то есть жить комфортабельно и даже роскошно, - если бы вернули политическую власть народу.