Терри Невилл сидел в дальнем углу на заднем сиденье и казался взволнованным. Эд — между ними. Машина куда-то ехала, и я видел поверх сгорбленных плеч шофера, склонившегося над рулем, пробегавшие мимо огни. Окна у заднего сиденья машины были зашторены.
— Мистер Невилл должен был бы держаться подальше от дел, которые я веду. А пока выпустите меня из машины, или же вы будете арестованы за то, что похитили меня.
Эд засмеялся, но не очень весело.
— Вы, видимо, не понимаете, что с вами происходит. Мы везем вас в полицию. Мистер Невилл и я собираемся обвинить вас в шантаже.
— Мистер Невилл очень смелый человек, — ответил я. — Тем более, что его видели покидающим дом Юны Сэнд вскоре после того, как ее убили. И ехал он очень быстро на зеленой машине с открывающимся верхом.
— Боже мой, Эд! Вы впутываете меня в ужасную грязь. И даже не понимаете, в какое ужасное положение меня ставите. — Голос Терри Невилла дрожал. Он был близок к истерике.
— Господи, неужели вы боитесь этого подонка? — гавкнул терьерообразный Эд.
— Не вмешивайтесь, Эд, в это ужасное дело. Вы не знаете, что нужно делать. Я должен поговорить с этим человеком. Выйдите из машины.
Он нагнулся, чтобы взять переговорное устройство и дать распоряжение шоферу. Эд положил ему руку на плечо.
— Действуйте, как хотите, Эд. Но я считаю, что поступаю правильно. А вы все испортили.
— Куда мы едем? — спросил я, подозревая, что едем в Беверли-Хиллз, где полиция знает, кто платит ей зарплату.
Невилл сказал в переговорное устройство:
— Сверните на боковую улицу и паркуйтесь. А потом прогуляйтесь вокруг квартала.
— Вот так-то лучше, — сказал я, когда машина остановилась.
Терри Невилл выглядел испуганным. Эд же казался мрачным и обеспокоенным. Не знаю почему, но я был в благодушном настроении.
— Раскалывайтесь, — предложил я Терри Невиллу. — Вы убили девушку? Или она утонула случайно, а вы убежали, чтобы не быть замешанным в этом деле? Или же вы придумали более удачное объяснение?
— Скажу вам правду. Я не убивал ее. Даже не знал, что она мертва. Но я был там вчера во второй половине дня. Мы вместе загорали на плоту, когда над нами появился самолет. Он летал очень низко, и я уехал, потому что не хотел, чтобы нас с ней видели.
— Вы хотите сказать, что на плоту вы не только загорали?
— Вы правы. Этот самолет вначале летел на большой высоте, потом сделал круг и спустился очень низко. Я подумал, что летчик узнал меня и хочет нас сфотографировать или что-то в этом роде.
— А что это был за самолет?
— Не знаю. Кажется, военный самолет, истребитель. Это был одноместный самолет голубого цвета. Я не разбираюсь в военных самолетах.
— А как вела себя Юна Сэнд, когда вы собрались уходить?
— Не знаю. Я поплыл к берегу, оделся, сел в машину и уехал. Но с ней было все в порядке, когда я ее оставил. Было бы ужасно, если бы я оказался втянутым в это дело, мистер...
— Арчер.
— Мистер Арчер, извините нас, если мы причинили вам боль. Я бы хотел как-то возместить ущерб... — Он вынул бумажник.
Его ровный невыразительный хныкающий тон наводил на меня скуку. И его бумажник тоже. Мне вообще стало скучно.
— Я вовсе не собираюсь портить вашу блестящую карьеру, мистер Невилл. Хотел бы немного испортить вашу прекрасную физиономию, но с этим можно подождать. Пока у меня не будет данных, указывающих на то, что вы лжете, я буду молчать. А тем временем посмотрим, что скажет судебно-медицинский эксперт.
Они отвезли меня обратно к ресторану «Рональде», где была запаркована моя машина, всячески передо мной извиняясь. Я пожелал им спокойной ночи, потирая свой затылок таким образом, чтобы они не могли этого не заметить. Мне захотелось сделать еще кое-что, но я воздержался.
* * *
Когда вернулся в Санта-Барбару, судебно-медицинский эксперт как раз занимался Юной. Он сказал, что на теле нет следов насилия, а в легких и желудке очень мало воды. Но из десяти утопленников у одного бывают такие признаки.
Я не знал об этом и попросил его объяснить поподробнее.
— Внезапное попадание воды в легкие может вызвать резкий спазм гортани, и человек задыхается. Так обычно случается, когда жертва оказывается в воде лицом вверх и вода попадает в ноздри. Этому способствует эмоциональный или нервный шок. Все это могло произойти таким образом. А может быть, и нет.
— Черт, — сказал я. — Она могла и не быть мертвой.
Он кисло посмотрел на меня.
— Тридцать шесть часов назад она не была мертвой.
Читать дальше