Алексей Макеев - Нефть цвета крови

– Не совсем так, – покачал головой Лев. – О том, что ваше дело как-то связано с пропажей нефти, я узнал только здесь, в Приозерске. Я приехал из-за обвинения, которое вам предъявлено.

– Значит, из-за этого ДТП! – понял Александр. – Выходит, вы считаете, что это как-то связано с нефтью? Но вся история с ДТП выдуманная! Я ни в каком столкновении не участвовал!

– Вот с этим мы и хотим разобраться, – сказал Кривошеев. – А чтобы мне и полковнику Гурову было понятнее, изложите все с самого начала: где вы были в день столкновения, что делали. И о ваших сигналах о пропаже нефти тоже расскажите.

– Что нефть в нашем трубопроводе куда-то исчезает, я заметил примерно год назад, – начал свой рассказ Александр. – Сначала подумал, что это техника барахлит, и начал проверять все свои приборы контроля. Месяца два этим занимался: часть проверял там, на трассе, на компрессорных станциях, часть снимал и возил в центральную лабораторию. Нашел кое-какие небольшие неполадки, устранил – и ничего не изменилось. На входе, на границе области, поступает, допустим, десять тысяч тонн, а до западной границы доходит чуть меньше – девять, девять с половиной.

– Так, может быть, труба просто дала течь? – предположил Гуров.

– Я тоже так подумал, – кивнул инженер. – Это было мое следующее предположение, после того как я проверил свои приборы. И я даже установил, где эта течь должна быть: между поселком Дубовый Гай и станцией Лозинки. Приборы показывали, что именно здесь происходит исчезновение нефти. Но тут возникала одна нестыковка: эта «течь» была непостоянной. А такого быть не может.

– Что значит «непостоянной»? – удивился Кривошеев.

– Нефть исчезала не каждый день, – пояснил Атамбаев. – Это случалось примерно два-три раза за неделю. Я даже выяснил, в какие дни: по вторникам, четвергам и субботам. А при естественной утечке так быть не может: если образовалась трещина, то нефть будет течь постоянно.

– А это может значить только одно: что кто-то ее крадет! – воскликнул Артем.

– Вот и я пришел к тому же выводу, – кивнул Атамбаев. – И тогда написал докладную записку и подал ее нашему главному инженеру Переверзеву.

– И как он поступил?

– Отложил ее в сторону и сказал, что после прочитает. А потом добавил, что это, скорее всего, врут мои приборы, и велел их хорошенько проверить. Я, конечно, ответил ему, что все уже по три раза проверил, но он мне не поверил.

– Значит, вы решили, что нефть воруют на участке между Дубовым Гаем и Лозинками? – уточнил Кривошеев.

– Из самого трубопровода украсть трудно, – кивнул в ответ Александр. – Гораздо проще это сделать на компрессорной. И я решил, что это делают на одной из трех компрессорных станций, обслуживающих этот участок.

– А еще кому-нибудь вы говорили о своих подозрениях? – спросил Гуров. – Что кто-то ворует нефть?

– Ну, ребятам в нашей лаборатории говорил, прежде всего Косте: мы с ним друзья. А еще написал такие же записки, только покороче, и послал в два адреса: одну в полицию, а другую в прокуратуру.

– Выходит, нам тоже посылали… – протянул Кривошеев.

– Да, посылал, – подтвердил Александр. – И не получил никакого ответа. Из полиции хоть ответ пришел: сообщили, что, мол, да, ваше письмо получено, идет проверка.

– Что ж, бывает, что рассмотрение сигнала затягивается… – смущенно произнес помощник прокурора.

– И давно это было? – перебил его Гуров. – Когда вы посылали письма в полицию и прокуратуру?

– Письма я послал два месяца назад, и спустя месяц получил ответ из полиции.

– А после этого? Еще какие-нибудь шаги предпринимали? – продолжал допытываться Гуров.

– После того как пришел ответ из полиции, я стал думать, что делать дальше, – объяснил Александр. – Решил записаться на прием к прокурору области. Но тут и произошла эта история с ДТП, и я оказался вот здесь.

– Теперь расскажите, как вы провели ту пятницу, когда произошло ДТП, – предложил Лев.

– Утром я, как обычно, выехал на трассу. Побывал на компрессорной в Маврине, проверил работу приборов. Один из них барахлит, пришлось повозиться, наладить. Вечером выехал назад. Приехал домой, как обычно, около половины одиннадцатого. А утром, когда собирался на работу, ко мне домой пришли из полиции и арестовали. Заявили, что ночью я сбил человека и скрылся с места происшествия. Я, конечно, сказал, что это ерунда. «Давайте, – говорю, – откроем гараж и посмотрим мою машину. Увидите, что она целехонькая». Тогда они вместе со мной пошли в гараж. Я его открыл… и увидел, что машина разбита, весь капот смят… Это было как в страшном сне! А потом провели экспертизу, и эксперт сказал, что моя машина участвовала в ДТП, в котором погиб человек. Так что теперь я не знаю, как доказать свою невиновность. Жена меня поддерживает, дает показания в мою пользу, но дознаватель ей не верит…