Фелис Пикано - Приманка

Он вскинул взгляд и увидел Присциллу, которой, наконец, удалось пропихнуть конверт в ящик: она остановила такси и теперь пыталась втолкнуть коляску на заднее сиденье. Ребёнок рыдал. Она оглянулась.

Зак бросился к ней.

Ноэль рванулся к нему, вскакивая на капот медленно ползущего «шевроле», водитель ударил по тормозам. Ноэль слышал, как позади, в продвигающемся рывками потоке, пошла цепная реакция: заскрежетали тормоза, загудели клаксоны. Зака он не достал, зато напарник Зака схватил его. С каким-то ликованием Ноэль нагнулся, пригибая голову, и изо всех сил боднул противника, впечатывая его в стену.

Выпрямившись, он обернулся к углу и увидел, как дверь такси захлопывается у Зака перед носом. Такси унеслось прочь, а перевёрнутая коляска так и осталась на тротуаре.

Ноэль ещё раз пересёк Пятьдесят седьмую улицу, укрываясь в фойе кулинарии «Вольфа». Через окошко при входе он посмотрел назад. Зак помогал своему другу подняться. Они отвлеклись и о чём-то спорили. Ноэль знал, что долго это не продлится.

В потоке машин, двигающихся на запад, остановилось такси. Придётся рискнуть. Пригнувшись, он выскочил из фойе и сумел забраться в такси, не попадясь им на глаза.

Они его так и не заметили, продолжая спорить. Такси остановилось на светофоре. Ноэль молился, чтобы его не увидели. Заперев обе двери, он откинулся назад.

Когда такси, наконец, двинулось с места, он оглянулся и посмотрел назад. С южной стороны улицы, на углу с Шестой авеню, собралась толпа. Громил нигде не было видно. Пока он всматривался в пешеходов, сменился сигнал светофора, толпа поредела, и Ноэль получил возможность понаблюдать за редким зрелищем: как двое взрослых мужчин яростно втаптывают крошечную детскую коляску в размягчённый жарой асфальт на авеню Америк.

Когда конверт с кассетой не пришёл и на третье утро после происшествия, Ноэль забеспокоился.

От «Автомата» он поехал прямо домой, ожидая, что Присцилла ему позвонит. Потом он вспомнил: она считает, что его телефон прослушивается. Тогда он вышел из дома, нервный и настороженный, каждую минуту ожидая, что Зак и его дружок-убийца вот-вот появятся из подворотни, и дважды позвонил ей из телефона-автомата. Ответа не было.

Тем вечером, отправляясь к Рэдферну, Ноэль, как всегда, не стал выключать автоответчик, надеясь, что она свяжется с ним, успокоит его. Он полагал, что посылка придёт с завтрашней почтой — в худшем случае, с послезавтрашней.

Дом Рэдферна заполонили менеджеры клубов, и вечеринка в «Витрине» снова была единственной темой всех разговоров. Аланы по-прежнему не было. Окку сообщил, что она уехала в Париж. Эрик сказал, что она с Вииной, открывающей во Франции новое шоу. Ни та, ни другая не вернутся до вечеринки.

Эрик держался холодно и отстранённо. Воспоминание о последнем совместном вечере висело между ними. Ноэль вернулся домой.

И стал тревожиться.

Хватит ли марок на конверте? Он сомневался, не отправит ли нерадивый консьерж посылку обратно. Или, может, там пометка «доставить лично в руки». Ему хотелось вернуться в дом к Рэдферну. Ему было страшно. Он — оружие, которое может сработать в любой момент. Он жалел, что не взял у Присциллы подробный план с датами, когда она предлагала. Сейчас вспоминались только неясные фразы; теперь они казались обвинениями.

В ожидании кассеты он решил заняться ремонтом. Его жизнь, всё его будущее, зависело от этой кассеты.

Белоснежные стены он покрасил в разные оттенки серого и коричневого с синими и розовыми шёлковыми отливами, проступающими только ночью или при изменении освещёния. Старые, много раз перекрашенные трубы и молдинги, прежде прятавшиеся под белой краской, а теперь выкрашенные в шоколадный и угольно-серый цвета, выступили вперёд и превратились в элемент дизайна. В цветочном магазине, который обслуживал «Витрину», он заказал дюжину комнатных растений разного размера и теперь встраивал горшки для больших и развешивал маленькие. Сломав кровать под потолком, он уложил пружины и матрас на полу в центре студии, завалил подушками и окружил маленькими деревянными кубиками, купленными в магазине, счистив с них лак и выкрасив под цвет стен. Большую часть остальной мебели он оттащил храниться в подвал или выволок на улицу, на радость мусорщикам.

Он работал лихорадочно: обдирал стены, замазывал трещины, грунтовал, красил, ломал, строил, двигал, покупал, выбрасывал, выбирал цвета и материалы. И волновался.