Фелис Пикано - Приманка

Он снова надел очки, но опустил газету, чтобы ей было видно, как он проводит указательным пальцем поперёк горла — это был условленный сигнал о появлении Лумиса.

Она оглянулась на дверь, снова озадаченно посмотрела на Ноэля. Он подал знак ещё раз, потом ещё, надеясь, что она его поймёт. Она выглядела безнадёжно растерянной; потом вдруг её взгляд метнулся к витринам с едой. Ноэль медленно кивнул, хотя о таком сигнале они не договаривались.

Следующие несколько минут были для него пыткой: и Лумис и Присцилла оказались вне поля его зрения.

Ноэль снова поднял газету: теперь он сложит её только в том случае, если понадобится предупредить Присциллу об опасности. Немного поиграл с мыслью, не принять ли вторую таблетку. Сцена в дверях оказалась почти невыносимой. Что ещё может случиться и выбить его из колеи?

Он решил, что вторая доза транквилизатора затуманит восприятие слишком сильно. Чтобы успокоиться, он принялся разглядывать столики поверх газеты, выискивая глазами какого-нибудь недавно вошедшего мужчину, который сидел бы в одиночку и явно кого-то ждал.

Что если сообщник Лумиса — вон тот мужчина в плаще и с сальными волосами, за единственным двухместным столиком в ресторане, в дальнем углу «Автомата»? Ближайший к нему столик располагался футах в шести. Присцилле ни за что не подобраться к нему достаточно близко, чтобы записать разговор.

Пока он рассматривал посетителей, из-под балкона показался Рыбак с полным подносом в руках: горячий сэндвич, кофе, сок, кусок фирменного десерта, вероятно, пирога с кокосовым кремом — и остановился. Наверное, ищет столик, подумал бы каждый. Наверное, высматривает своего сообщника, подумал Ноэль. Или столик, где они смогут остаться наедине.

Место, которое выбрал Лумис, располагалось в самом центре зала, на него открывался прекрасный вид с балкона, а сам Лумис сел к балкону спиной, лицом к окну, что гарантировало Ноэлю ещё большую безопасность. Стол был длинный, рассчитанный на шесть-восемь человек, но сейчас за ним был всего один посетитель — мужчина лет шестидесяти, как прикинул на вид Ноэль; он уже был в «Автомате», когда Ноэль пришёл. Он читал какую-то иностранную газету и пил один апельсиновый краш за другим, время от времени зажимая в зубах тонкую морщинистую сигару с обрезанными концами. Его лысая макушка сияла, словно натёртая воском. У него было круглое жёлтое лицо с глубоко посаженными тёмными глазами, на плечах голубая рубашка с короткими рукавами и брюки из вискозы почти такого же цвета. Когда Лумис опустил свой поднос напротив, он едва поднял на него глаза, а потом пересел на одно место влево. Рыбак тоже ничего не сказал — по крайней мере, насколько можно было судить с места Ноэля. Может ли быть, что этот старик — сообщник Лумиса? И где Присцилла?

Присцилла показалась в зале — она толкала коляску одной рукой и шла к их столику. Ситуация — несомненно, заранее ими спланированная — выходила неловкой. Присцилла остановилась, оглянулась по сторонам. Оба мужчины посмотрели на неё.

Наверное, она растерялась, что делать дальше. Она огляделась ещё раз и наконец словно начала терять контроль над собой. Поднос в её руке стал крениться вниз. Ноэлю хотелось вскочить на ноги, окликнуть её. Тяжёлая керамическая чашка с блюдцем, а за ними и тарелка с сэндвичем и стакан молока заскользили, непоправимо нарушая равновесие подноса, не оставляя ему иного выбора, кроме как упасть. Ноэль закрыл глаза, ожидая услышать грохот падения.

Падения не произошло. Когда Ноэль снова открыл глаза, Лумис, приподнявшись с места и наклонившись через столешницу, придерживал поднос Присциллы, а потом поставил его на край стола. Присцилла рассыпалась в бурных благодарностях, а когда он вернулся на своё место, как ни в чём не бывало подвинула поднос дальше, поставила коляску напротив Лумиса, села через одно место от старика и снова его поблагодарила.

Рыбак подвинулся ещё на одно место, оказавшись точно напротив старика. Ноэлю с его места показалось, что они о чём-то тихо заговорили.

Тем временем Присцилла — умнейшая женщина, не мог не признать Ноэль, как хорошо она это провернула! — занялась ребёнком: вытащила его из коляски, усаживая себе на колени, потом принялась копаться в оставшихся там свёртках. В одном из них, Ноэль знал, спрятан диктофон, который уже работает — она просигнализировала ему об этом, резко вскинув на него взгляд.

Чтобы не дать никому больше сесть рядом на свободные места, Рыбак и его сообщник переложили туда свои вещи: Рыбак — шляпу и папку (сменит ли она хозяина? что в ней?), старик — свою дырчатую шляпу от солнца, лежавшую рядом с ним со стороны Присциллы. Очевидно, они решили, что она им не опасна — казалось, она полностью поглощена своим ребёнком. Она говорила с ним по-испански и делала это так громко, что Ноэлю даже удалось разобрать несколько слов.