Фелис Пикано - Приманка

— Я знаю. Знаю. И к чему это привело? Что там у нас было в последний раз? Ах да, что-то насчет того, каков будет эффект внезапного размещения реабилитационного центра для наркоманов в благополучном районе. Что с ним случилось?

— Количество преступлений возросло на пятьсот процентов за четыре месяца. Ещё через месяц его закрыли и открыли заново в Гарлеме. Ничего не вышло.

— Могло бы. Если бы вы решили над этим поработать.

— Для книги?

— Нам нужны такие книги для «Текущих мнений». Для этого я и открыл эту серию. Или вы забыли?

Как можно было забыть о любимом детище Бойла? Что-нибудь так или иначе напоминало о нем Ноэлю чуть ли не каждую неделю. Бойл пользовался этим проектом, чтобы утереть нос другим ветвям Юниверсити Пресс; [5] Юниверсити Пресс (University Press) — издательство университета, которое публикует работы профессоров и аспирантов своих кафедр. Обычно такое издательство есть в любом крупном западном университете (напр.: Oxford University Press и т. д.). это превращалось у него в навязчивую идею.

— Вы бы в самом деле напечатали что-то подобное? — спросил Ноэль, надеясь отвлечь Бойла и перевести разговор на его любимую тему.

— Подобное чему? Реабилитационному центру? Или убийству?

— Нет. О нём я не думал.

— Возможно, вам следует об этом подумать, Ноэль. Нет, не перебивайте. Вы понимаете, что все общественные науки основаны на едином принципе: надо быть на месте событий, надо жить этими событиями и рассказывать о них. Все великие идеи в нашей области пришли из самого общества. Посмотрите на Миреллу Трент. Чтобы написать свою книгу, она три месяца проработала охранником в женской тюрьме. И эта книга оказалась лучшей из тех, что мы выпустили в своей серии. Нам нужно больше таких работ. А не очередные критические статьи в журнале чужой аспирантуры.

Интересно, когда Бойл последний раз занимался полевыми исследованиями, с обидой подумал Ноэль. Если, конечно, не считать «полем» все эти роскошные вечеринки. То, что завкафедрой поставил ему в пример книгу Миреллы, возмутило его ещё больше. Все знали, что это была очередная разоблачительная брошюрка феминистского толка — сенсационный бестселлер, который вытащил «Текущие мнения» из финансовой дыры. Не говоря уж о том, какой сокрушительный удар эта книга нанесла по двухлетним отношениям Ноэля с Миреллой, с которой он и так то сходился, то расходился. И Бойл не мог об этом не знать.

— Позвольте вам напомнить, — тем временем говорил Бойл, — что когда я брал вас к нам, я питал большие надежды. Я знаю, что на занятиях вы великолепны. Студенты сражаются за право посещать ваши лекции. Но я не могу и дальше гарантировать вам, что этого будет достаточно, чтобы сохранить ваше место.

Ну вот — угроза. Ноэль ждал этого.

— Вы видели молодого человека, который вышел из моего кабинета. Он уже написал одну работу в соавторстве. Он энергичен, он подает надежды. Почему бы ему ни работать у нас?

— Вы высказались достаточно ясно, — ответил Ноэль, поднимаясь.

— Войдите в мое положение, Ноэль. Я отвечаю перед деканом, перед попечительским советом. Меня атакуют со всех сторон.

— Я знаю. — Ещё бы он не знал, он столько раз уже это слышал. Но ему было все равно. Все, чего он хотел, — это убраться поскорее из этого кабинета.

— И вы знаете, что я терпеть не могу оказывать давление. Это не в моем стиле.

Ну, разумеется, подумал Ноэль. С вашими вычищенными до зеркального блеска ботинками и подтяжкой лица за четыре тысячи долларов такое не сочетается.

— Не заставляйте меня идти на совет в конце семестра с пустыми руками, Ноэль. Дайте что-нибудь, что подтвердило бы, что я не зря вас держу.

— Ладно, — соврал Ноэль. Что угодно, лишь бы выбраться отсюда.

Бойл выглядел удивленным и довольным.

— Хорошо. Вы должны понимать, что я ненавижу все эти административные обязанности, — сказал он, внезапно снова становясь спокойным и дружелюбным. — Покажите мне что-нибудь конкретное поскорее. Можно будет обсудить за ленчем. Неплохо было бы, правда?

— Я вас не подведу, — заверил Ноэль от двери. Ему пришлось заставить себя пожать эту пухлую, гладкую руку.

— Дьявол! — выругался он, когда дверь закрылась. — Проклятье!

Что с ним происходит?

К тому моменту, как он вышел из метро и добрался до своей квартиры на Мэдисон-авеню, настроение упало. Он поселился здесь после того, как умерла Моника и пять комнат на Риверсайд-драйв стали казаться слишком пустыми и огромными. Теперь его квартирой стала просторная студия: маленькая кухня и ванная по одной стороне; над небольшой рабочей зоной в углу — спальня-чердак; потолки три с половиной метра. Ещё был камин в рабочем состоянии, на длинных стенах располагались встроенные шкафы и стеллажи для книг. С семи утра до полудня под окнами разгружались трейлеры, но ко второй половине дня все стихало, и по ночам в округе было почти по-деревенски тихо.