Джеймс Беккер - Скрижаль последнего дня

Бронсон сел за руль автомобиля и внезапно обнаружил, что, несмотря на холодный уличный воздух, на лбу у него выступил пот. Несколько секунд он размышлял, не должен ли поступить как честный человек и вернуть пакет на место, оставить у дверей или положить на ковер. Подумав, он пришел к выводу, что ни присутствие, ни отсутствие глиняной дощечки возрастом в две тысячи лет на месте преступления в Кентербери никоим образом не повлияет на способность инспектора Роббинса раскрыть это дело. Кроме того, Бронсон понимал, что Анджела испытает настоящий восторг от возможности заполучить бесценную реликвию.

Бронсон вдруг почувствовал, как в крови забурлил адреналин, повернул ключ в замке зажигания и побыстрее поехал прочь.

— У меня тут есть для тебя кое-что, — сообщил Бронсон, проходя в гостиную своего маленького домика в Танбридж-Уэллс.

— Что? — поинтересовалась Анджела, когда он протянул ей небольшую посылку.

Она повертела в руках пакет, посмотрела на покрывающие его с одной стороны незнакомые марки.

— Марокко, — пробормотала Анджела себе под нос и вскрыла конверт. Заглянув внутрь, она вытряхнула оттуда небольших размеров предмет, завернутый в пупырчатый пластик, и осторожно извлекла на свет божий.

— Бог мой! Крис, ты нашел ее! — воскликнула Анджела дрожащим от возбуждения голосом. — Это та самая пропавшая дощечка.

— Чертовски надеюсь, что это именно так, — отозвался Бронсон. Потом он сел напротив бывшей жены и с любопытством принялся разглядывать реликвию. По правде сказать, он ожидал большего. А так — перед ним лежал маленький, грязный серо-коричневый кусок обожженной глины, одну сторону которого покрывали значки и закорючки, представлявшиеся для Бронсона сплошной тарабарщиной.

Прежде чем взять дощечку, Анджела извлекла из сумочки пару резиновых перчаток и натянула на руки. Затем она подняла находку и принялась ее тщательно, едва ли не с благоговением, изучать. Глаза девушки сверкали от возбуждения.

— Ты был прав, — заметила она, взглянув на адрес на конверте. — О'Конноры действительно отправили дощечку самим себе.

— Угу, и я только что стащил ее с места преступления.

— Слушай, я, честное слово, так рада, что ты это сделал. Конечно, если у тебя не будет из-за этого неприятностей.

— Все должно быть нормально. — Бронсон пожал плечами. — Никто не видел, как я ее взял, а единственные люди, которые знают, что дощечка вновь объявилась, вероятно, полагают, что она до сих пор находится в Марокко. Для всего остального мира — и я готов поспорить на свою будущую пенсию — она просто исчезла. Пока никому не известно наверняка, что дощечка у нас, думаю, нам не угрожает опасность. И также ничто не должно угрожать моей скромной пенсии.

Анджела расстелила на кофейном столике полотенце и бережно положила на него артефакт.

— Выглядит не особенно впечатляюще, — заметил Бронсон.

— Согласна. Но ценность в нашем случае имеет не реликвия как таковая, а значение надписи на ней. — Затянутыми в перчатки кончиками пальцев Анджела легонько провела по вырезанным на обожженной поверхности значкам, а потом посмотрела на Бронсона. — Не забывай, сколько уже людей погибло из-за нее: хозяин палатки на суке, Ральф и Маргарет О'Конноры, вероятно, и их дочь Кирсти, и даже Якуб со своими бандитами. Причина, по которой все они расстались с жизнью, каким-то образом связана вот с этим непритязательным на вид куском обожженной глины возрастом две тысячи лет.

Бронсон кивнул в знак согласия.

— Да, если смотреть под таким углом, все кажется немного иначе. И что же дальше?

Анджела снова взглянула на дощечку.

— Крис, для меня это возможность совершить огромный рывок в карьере. Если Якуб был прав, эта надпись может указать нам путь к тайнику, где хранятся Серебряный Свиток и Завет Моисеев. Если существует пусть даже минимальный шанс отыскать ту или другую реликвию, я намерена идти по следу, куда бы он меня в итоге ни привел.

— И что ты конкретно собираешься предпринять? Предложить музею снарядить экспедицию?

— Ни в коем случае, — решительно заявила Анджела. — Не забывай, я ведь рядовой сотрудник. Если я явлюсь к Роджеру Халливеллу и расскажу о находке, он совершенно точно придет в восторг и даже поздравит меня с открытием, в этом я не сомневаюсь. Потом он вежливо отодвинет меня в сторонку, и через пару недель экспедиция Халливелла — Бэверстока прибудет в Израиль и отправится по следам утраченных реликвий. Если мне все же удастся попасть в экспедицию — что ж, думаю, они позволят мне изучать всю, какую найдут, керамику.