Джеймс Беккер - Скрижаль последнего дня

Он сидел за столом и смотрел на двух расположившихся напротив мужчин. Пока предоставленный полицией переводчик переводил его просьбу на французский, Бронсон откинулся на стуле.

Стул в небольшой комнате для переговоров полицейского участка в Рабате был очень неудобный — жесткий и с вертикальной спинкой. Бронсон прибыл в марокканскую столицу на взятой напрокат в аэропорту Касабланки машине примерно час назад. Сразу по приезде он заселился в отель, после чего направился прямиком в участок. Располагался он в квадратном, выкрашенном в белый цвет здании, которое отличалось от соседних лишь наличием большой парковки для полицейских машин во дворе и украшающими фасад вывесками на арабском и французском языках.

Столица Марокко оказалась меньше, чем ожидал Бронсон. Здесь было много прекрасных скверов и открытых незастроенных пространств, дороги были довольно широкие, на бульварах росли величественные пальмы. Город в целом производил впечатление утонченно-аристократического и, кроме того, космополитического. На самом деле он даже казался более европейским, нежели марокканским. А еще здесь было жарко. Сухой и пыльный воздух накатывал горячими волнами, принося с собой непривычные для европейца запахи Африки.

Бронсон рассудил так: если старший инспектор Бёрд прав и марокканская полиция пытается скрыть некие факты, связанные с дорожным инцидентом, проще всего притвориться, будто он совершенно не понимает по-французски, и внимательно слушать, что же будут говорить полицейские.

Пока что план Бронсона работал превосходно, если не считать того, что местные стражи порядка отвечали на все его вопросы совершенно открыто и не пытались схитрить. И, насколько он мог судить, перевод также был исключительно корректным. Кроме того, Бронсон был доволен тем обстоятельством, что все служители закона, с кем ему уже довелось пообщаться, говорили по-французски. Дело в том, что основным языком в Марокко является все же арабский, французский считается вторым. Если бы полицейские начали говорить на арабском, плану Бронсона не суждено было сработать с самого начала.

— Мы ожидали такой просьбы, сержант Бронсон, — ответил через переводчика Джалал Талабани, старший офицер полиции. Бронсон прикинул, что эта должность соответствует инспектору в британской полиции. Талабани был около шести футов роста, стройный, с загорелой кожей, черными волосами и карими глазами и одет в безукоризненный темный костюм западного покроя. — Машину мы переправили в один из наших гаражей, здесь, в Рабате. А на место происшествия можем отправиться, когда только пожелаете.

— Благодарю вас. Мы бы могли прямо сейчас осмотреть машину?

— Как вам будет угодно.

Талабани поднялся и взмахом руки отпустил переводчика, а когда тот вышел из комнаты, сказал:

— Думаю, сейчас мы сможем обойтись без его услуг.

По-английски он говорил довольно уверенно, с легким американским акцентом.

— Ousi vous voulez, nous pouvons continuer en français, [5] Или, если угодно, мы можем продолжать по-французски (фр.). — прибавил, улыбнувшись, марокканец. — Мне кажется, сержант Бронсон, что вы весьма неплохо владеете этим языком.

Было очевидно, что Джалала Талабани не проведешь.

— Да, я действительно немного говорю на французском, — признал Бронсон. — Именно поэтому меня сюда и направили.

— Я догадался. Я заметил, что вы, похоже, улавливали суть сказанного еще до того, как слышали перевод. Как правило, нетрудно догадаться, если кто-то понимает язык, даже если на самом деле на нем и не говорит. Ну да ладно, предлагаю все же беседовать на английском.

Пять минут спустя Бронсон и Талабани уже сидели на заднем сиденье патрульной машины, которая на приличной скорости с включенными сине-красными мигалками и сиреной неслась по полупустым улицам марокканской столицы. По мнению Бронсона, привыкшего на родине к несколько более скромному способу передвижения, подобные меры были излишними. В конце-то концов они всего лишь едут в гараж осмотреть автомобиль, угодивший в аварию, пусть и повлекшую гибель людей. Вряд ли это такое срочное дело, чтобы расчищать путь сиреной.

— Вроде бы нет особых оснований для спешки, — заметил, улыбаясь, Бронсон.

Талибани обернулся к нему:

— Ну, вам-то, может, и некуда спешить. У нас же в самом разгаре расследование дела об убийстве, и у меня дел невпроворот.

Бронсон подобрался и заинтересованно спросил:

— А что случилось?

— В садах близ Челлаха — это древний некрополь, расположенный сразу же за городской стеной, — парочка туристов обнаружила труп с колотой ножевой раной в груди, — рассказал Талабани. — Мы пока не нашли свидетелей. Не все ясно также с мотивом, хотя наиболее очевидным является ограбление. Все, что мы имеем на сегодняшний момент, это собственно труп, и все. Нам неизвестно даже имя убитого. Шеф давит на меня изо всех сил, чтобы я как можно быстрее раскрыл это дело. Туристы, — прибавил он, в то время как машина свернула с дороги направо к гаражу, а сирена последний раз взвыла и умолкла, — обычно неохотно едут в города, где случаются нераскрытые убийства.