Картер Браун - Страх подкрался незаметно

— Отлично, лейтенант, вы быстро ухватили суть дела.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Спокойнее, Бойд, не торопитесь. Вы подметили очень важную деталь, я признаю это. Но имеется еще и версия Хэзлтона о самоубийстве. Я обязан рассмотреть и ее. — Он повернулся к Тику. — Оставайтесь здесь, сержант. Когда тело увезут, идите к нам.

— Понял, лейтенант, — кивнул тот.

— Скажите фотографам, чтобы они детально и со всех сторон отсняли рубашку. На снимках она должна выглядеть такой же белой и чистой, как сейчас.

— Так точно, лейтенант.

Мы медленно двинулись к ферме. По выражению лица Грира я понял, что он не желает сейчас разговаривать. Я тоже помалкивал.

Когда мы подошли к дому, Грир остановился.

— Бойд, — строго произнес он, — я требую, чтобы вы прикрыли рот на замок. Ни одного слова. Ясно? Ни вопросов, ни ответов, ни комментариев. От своих шуточек тоже воздержитесь. Если издадите хоть один звук, отправитесь в камеру.

— Все понял, мой лейтенант, — с улыбкой ответил я.

Гостиная выглядела такой же по-деревенски уютной, как и раньше. Вот только люди, находившиеся в ней, портили впечатление. Они напоминали актеров, застывших в немой сцене финала трагедии. Гилберт Хэзлтон сидел в кресле и тупо смотрел в потолок. Бледные Марта и Сильвия пристроились рядышком на диване. Хьюстон стоял у окна в своей обычной напряженной позе. Карнак, прислонившись к стене, находился у самой двери. Создавалось впечатление, что о нем здесь просто забыли.

Выйдя на середину комнаты, Грир остановился. Его лицо выражало высокомерное презрение, а в глазах тлели холодные огоньки. Я неслышно присоединился к Карнаку. В создавшейся ситуации я чувствовал себя неловко, однако, благодаря своему профилю, мне удавалось сохранять невозмутимый вид.

— Мисс Вест! — резко произнес Грир, и Сильвия вздрогнула. — Вы первая заметили отсутствие мисс Хэзлтон?

— Да, лейтенант, — дрожащим голоском ответила Сильвия. — Обычно она пьет кофе в постели. Я принесла ей кофе и увидела, что комната пуста.

— Что было дальше?

— Сначала, подумав, что Клемми в ванной, я поставила кофе на столик и вышла. Потом, минут через двадцать, вернулась в комнату. Кофе оставался нетронутым. Я стала искать Клемми.

— И когда не нашли, сказали об этом Ринкману?

— Да, лейтенант.

Грир умело вел допрос, но я видел, что ответы допрашиваемых не прибавляют ничего нового. Выходило, что девушки легли спать в одиннадцать, а Хьюстон и Хэзлтон — в полночь. Ночью никто ничего не слышал и не видел. Все крепко спали.

— Лейтенант, — устало произнес Хэзлтон, — к чему попусту терять время? Ведь ясно же, что Клемми покончила с собой. И все мы знаем, по какой причине. — Он злобно взглянул на меня. — Это Бойд довел ее до самоубийства! Своей настырностью, наглостью и прямо-таки маниакальным желанием вмешиваться в чужие дела! А ведь я предупреждал его!

— Мистер Хэзлтон, — спокойно произнес Грир, — вашу дочь убили.

— Убили? — ошарашенно выдохнул он. — То есть, как это — убили?

Грир объяснил, почему пришел к такому выводу. Рассказал про пятна, которые должны были остаться на рубашке. Хэзлтон, казалось, ничего не слышал.

— Одно не вызывает сомнений, мистер Хэзлтон, — громко произнес лейтенант, — мистер Бойд в ночь убийства находился в тюремной камере. У него алиби. Действительно, железное, — усмехнулся он.

Хэзлтон беззвучно раскрыл рот, его глаза закатились и голова, дернувшись, откинулась на спинку кресла.

Сильвия, вскочив с дивана, подбежала к старику и принялась нащупывать пульс. Через несколько секунд она сказала:

— Все обойдется. У него нервное потрясение. Скоро он придет в себя.

— Тогда мы покинем вас, — сухо сказал Грир. — Все вы должны оставаться здесь. Я запрещаю вам покидать дом без моего разрешения.

— Но почему, лейтенант? — подал голос Хьюстон.

— Повторять не буду, — с угрозой в голосе заявил Грир. — Не наживайте себе лишних неприятностей. Хватит и тех, что есть.

Он направился к выходу, но в дверях остановился.

— Карнак, поставьте одного человека у ворот. Дежурство — круглосуточное.

— Слушаюсь, лейтенант, — ответил Карнак. — Я все сделаю.

— Бойд! — крикнул Грир, выйдя за дверь. — А вы чего ждете? Вас ждет не дождется персональная камера!

Я сладко дремал на своей жесткой койке, когда в камеру вошел Грир.

Зевнув, я сел.

— Входите, лейтенант. Будьте как дома. Правда, я еще здесь пока не очень обжился, но, думаю, лет через десять привыкну.