Олег Голиков - Крымский Джокер

Витька забросил свою сумку на заднее сиденье, и подрегулировав спинку, удобно устроился рядом с Толстым. Он с хитринкой глянул на друга, нажал прикуриватель и ответил:

— Не, бродяга — я теперь битая рысь! Никогда не знаешь, откуда ты вылетишь, куда попадёшь. Такая вот жизнь, Толстюган, у нас, у мультимиллиардеров, собачья!

Карытин ободряюще глянул на пристегнувшегося ремнём безопасности друга.

— Давай — давай! Покажи-ка, на что этот лидер отечественного машиностроения способен!

Толстый хмыкнул и, резко бросив сцепление с пробуксовкой выскочил на центральную улицу ещё не проснувшегося воскресного города. Он набрал приличную скорость и, проскочив на красный свет светофора, покатил в сторону ялтинской трассы.

— Полегче, полегче… — тут же запротестовал Виктор, хватаясь за верхнюю ручку, чтобы удержать равновесие.

На Ялтинской улице Володя резко затормозил и стал осторожно прижиматься к высокому бордюру. Витька посмотрел направо-налево и вдруг заорал как полоумный:

— Универ, ибит твою! Зырь, Толстяга, — вонимерзитет, мама дорогая! Десять лет я здесь не был! Прикинь — десять!

И он заржал таким диким смехом, что Костров стал всерьёз опасаться за состояние Витькиных мозгов. Не мешкая, друзья вышли из машины и направились к главному корпусу заведения, где провели свои лучшие молодые годы.

— Вот это денёк! — радовался Виктор, когда они, обойдя все три университетских корпуса, возвратились к автомобилю. — В универе побывал напоследок, надо же! Ну ты молодец, чувак!

В порыве чувств он приобнял Толстого и похлопал его по спине. Толстый, немного растроганный восторженностью друга, достал сигареты и протянул Витьку. И они ещё около пяти минут молча курили возле машины, вглядываясь в знакомые очертания института.

— Ладно — хорош сопли жевать! — Костров швырнул бычок на обочину. — Поехали!

Всю дорогу до Алушты Витька беспрестанно озирался по сторонам. Он очень давно не ездил по этой дороге и теперь был немного перевозбуждён своим предстоящим отъездом.

Поэтому каждые десять минут просил Володю притормозить, чтобы полюбоваться видами горного Крыма.

— Да… — дальше Крыма земли нет… — шептал он в восхищении, глядя на залитые солнцем снежные верхушки древних гор.

Замирая от восторга, он любовался на огромные камни причудливой формы, нависшие над бездной; на окружающие дорогу исполинские деревья, и, глубоко вдыхая резкий горный воздух, подставлял своё веснушчатое широкое лицо мягкому осеннему солнышку.

Толстый, с доброй усмешкой, посматривал на возбуждённо-радостного приятеля. Ему даже стало немного по-доброму завидно. Сам-то он ездил по этой дороге раз по десять за лето, развозя своих многочисленных гостей по санаториям и пансионатам. Или просто, вырывался на денёк, чтобы искупаться с Алёной в чистой прозрачной воде бухты Ласпи.

На одной из таких остановок, он тоже не выдержал и вышел из машины.

— Слышь, Витька! Если ты такой уж романтик ошалевший… После Алушты можно и в Ялту заглянуть — там сейчас мой кореш кантуется, Саня Кузьмин. Помнишь, я тебе рассказывал про колхоз? А обратно можно по старокрымской дороге через Байдары рвануть. Вот там красотища — действительно рёхнуться можно! Сегодня, или даже завтра утром. Эй! Ты где там, чувак? У тебя во сколько завтра самолёт?

Витька, отряхивая колени, выбрался из оврага, где он осматривал горный ручеёк, журчащий у корней огромного дуба.

— В Ялту…Можно и в Ялту. Сегодня, брат, всё можно. Сегодня у меня всё должно получаться! — и вспомнив что-то, Витька достал мобильник и набрал номер, который уже помнил наизусть.

В этот раз ему повезло. Звонкий голос Маринки сразу возбуждённо откликнулся радостным криком:

— Витенька, ты где?! Я? Зарядное дома забыла… Только что купила. Теперь всё нормально. Да, я… а ты где был? Где-где? А-а… А я уж подумала… Когда улетаешь? Сейчас ты где? Вот это номер! Нужно встретиться очень-очень…да…тоже очень-очень… Завтра?

Хорошо — запиши ещё один мой телефон. Это домашний, в Форосе. Всё — до встречи, Корытце моё золотое!

Витька, полностью обалдев от услышанного, стоял как столб и даже забыл отключить мобильный. Толстый же, увидев, что друг говорит по телефону, скромно отошёл к машине и в который раз стал придирчиво осматривать своё новое приобретение.

Карытин тупо смотрел на светящуюся панель мобильника и пытался хоть что-нибудь сообразить: «Ну, ни фига себе раскладец! Маринка в Крыму! В Форос сегодня поедет. Вот это крышесъёмный раскладец! Может, стоит прямо сейчас к ней рвануть? — он потянулся к кнопке вызова, но поразмыслив немного, передумал звонить. — Нет, пожалуй лучше завтра без Толстого… Мало ли какие запутки появятся».