Дэшил Хэммет - Ограбление Коффигнела

Теперь я опущу эти двадцать пять или тридцать тысяч честных монет, потому что мне нравится быть детективом, нравится сама работа. А когда работа нравится, ты стараешься делать ее как можно лучше. Иначе все это не имеет смысла Вот та позиция, на которой я стою Я не знаю ничего другого, мне не доставляет удовольствия что-либо другое, я не хочу знать чего-то еще. И это нельзя заменить никакими деньгами Деньги — неплохая вещь. Я ничего не имею против них. Но последние восемнадцать лет я получал удовольствие, преследуя преступников и разгадывая тайны. Это единственный вид спорта, в котором я кое-что смыслю, и я не могу представить себе более приятного будущего, чем заниматься этим еще лет двадцать с лишним. Я не собираюсь разрушать все это!

Жуковская медленно покачала головой, опустив ее так, что ее темные глаза глядели на меня из-под темных арок бровей.

— Вы говорите только о деньгах, — сказала она, — а я сказала, что вы можете иметь все, что бы ни попросили.

Эти слова вывели меня из себя. Я не знаю, откуда эти женщины берут свои идеи.

— Вы все перевернули с ног на голову, — сказал я грубо, поднимаясь при помощи костыля. — Вы думаете, что я — мужчина, а вы — женщина. Это неверно. Я — охотник, а вы — тот, кто бежит передо мной. И здесь нет ничего человеческого. Вы можете с таким же успехом ожидать, что охотничья собака сядет играть в блошки с пойманной ею лисой. Мы просто теряем время. Я думаю, что полиция или морская пехота поднимется сюда и избавит меня от прогулки. Я могу сказать вам, что все ваши сообщники были арестованы, когда я уходил оттуда.

Это известие потрясло ее. Она вскочила и пошатнулась, схватившись за кресло, чтобы не упасть. С ее губ сорвалось восклицание, которого я не понял. Русский, подумал я, но уже в следующий момент понял, что это был итальянский.

— Подними руки! — Это был хриплый голос Флиппо. Флиппо стоял на пороге, держа в руке автоматический пистолет.

Я поднял руки, как мог, не выпуская из-под мышки костыль и одновременно ругая себя за то, что был слишком беззаботен или самоуверен, чтобы держать пистолет в руке во время разговора с девушкой.

Так вот почему она вернулась в дом. Ей казалось, что, если она его освободит, у нас не будет причины думать, что он не участвовал в ограблении, и мы станем искать преступников среди его друзей. Будучи заключенным, он, конечно, смог бы убедить нас в своей невиновности. Она дала ему пистолет, чтобы он мог бежать или, что также было ей на руку, был бы убит при попытке к бегству.

Пока я раздумывал, Флиппо подошел ко мне сзади. Его рука скользнула по моем^ телу, вытащила мой собственный пистолет, пистолет Флиппо и тот, который я забрал у девушки.

— Предлагаю сделку, Флиппо, — сказал я, когда он отошел от меня, став в сторону так, что образовался треугольник, вершинами которого были он, я и девушка. — Ты освобожден условно, на тебе еще висит несколько лет. Я поймал тебя с оружием в руках. Этого более чем достаточно, чтобы засадить тебя обратно в большой дом. Мне известно, что ты не замешан в этом деле Я думаю, что ты был здесь по своему, мелкому делу, но не могу доказать этого, да и не хочу. Уйдешь отсюда один, никого не трогая, и я забуду, что видел тебя.

Он задумался. Легкая морщинка пролегла на его смуглом лбу.

Княжна сделала шаг к нему.

— Ты слышал предложение, которое я только что сделала ему? — спросила она. — Так вот, я делаю то же предложение тебе, если ты убьешь его.

Морщина на его лбу углубилась.

— Выбирай, Флиппо, — сказал я. — Все, что я могу тебе подарить, — это свобода. Княжна же предлагает тебе жирный кусок от доходов в прогоревшем деле с хорошими шансами быть повешенным.

Вспомнив о своем преимуществе передо мной, девушка горячо заговорила по-итальянски, на языке, на котором я знал всего четыре слова. Два из них были ругательными, а два — непристойными. Я произнес все четыре.

Парень сдавался. Будь он лет на десять старше, он бы принял мое предложение и еще поблагодарил бы. Но он был молод, а она — сейчас я подумал об этом — она была красива. Ответ было не трудно угадать.

— Но не убивать его, — сказал он ей по-английски. — Запрем его там, где был я.

Я подозревал, что у Флиппо нет особых предубеждений против убийства. Он, видно, просто посчитал его ненужным, если только не играл со мной, чтобы облегчить себе эту работу.

Девушке не понравилось его предложение. Она снова заговорила по-итальянски. Ее игра выглядела беспроигрышной, но в ней был один недостаток. Она не могла убедить его, что ему удастся легко вывезти добычу. Ей пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы уломать его. А это значило, что она привлекла его внимание.