Ричард Пратер - Отчаянное преследование

— Я заинтересовался бы в любом случае.

Гордон покачал головой:

— Поскольку я не знал о других письмах... и о том, что вы считаете меня сумасшедшим... я полагал, что логика событий вынудит вас помочь мне. Кроме того, у вас репутация человека, доводящего дело до конца, хотя ваши методы не всегда обычны.

— Разговор о необычных методах, вроде шприца в руке, — это далеко не все, что мне приходилось слышать.

— Я предпочел бы никогда не слышать об этом. Надеюсь, это не окажет побочного действия, — Гордон улыбнулся, — как это случилось с доктором Джекилом.

Французский телефон стоял на столике возле дивана. Я поднял телефонную трубку.

— Может, мне удастся выяснить. Терпеть не могу, когда такие мысли посещают меня.

Я позвонил в отель «Спартан». Через две двери от моей квартиры на втором этаже живет доктор Пол Энсон, повеса правда, но вполне компетентный врач, осведомленный о современных веяниях.

Узнав меня, Энсон спросил:

— Ну, какой залог?

— Что?

— Ты разве не в тюрьме?

— Черт возьми, нет! А почему я должен быть в тюрьме?

— Полицейские звонили сюда, даже мне, пытаясь найти тебя.

— В чем дело?

— Что-то связанное с изменением направления дорожного движения...

— Ах это!

— Что ты хочешь сказать? Я знаю, что местная полиция, дорожный патруль, психиатры и половина населения Лос-Анджелеса и Кукамонги охотятся за тобой. Господи помилуй, что ты там натворил?

— Я украл знак «Объезд».

— Сержант Симмонс сказал мне, что минимум пятьдесят человек позвонили и сообщили номер твоей машины, возмущенные блокированием дороги и беготней вокруг больницы с револьвером. Видимо, кое-кто узнал тебя, и...

— Я расскажу обо всем подробно, но попозже, Пол, а сейчас звоню по другой причине. Возможна ли инъекция, после которой человек будет казаться сумасшедшим как самому себе, так и окружающим?

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Я серьезно, Пол.

— Хорошо. Некоторые препараты из класса индолов вызывают симптомы, напоминающие шизофрению.

— Шизофрения? Подходит.

— Да. Есть несколько соединений, включая мескалин... Даже Хаксли однажды пробовал его и неплохо на этом заработал, помнишь?

— Нет.

— Эх, ты, невежда! Несколько врачей-психиатров приняли дозы этих препаратов, дабы в течение нескольких часов чувствовать то же, что и шизофреники. Им хотелось лучше понять пациентов. Ясно?

— Да. Послушай, я знаю человека, действительно подвергшегося действию одного из таких лекарств. Возможны ли нежелательные последствия? Например, рецидив?

— Насколько я знаю, все проходит через несколько часов, как только заканчивается действие лекарства.

— Отлично. Спасибо, Пол.

— Шелл, главное в том, что это многообещающее открытие. Если маленькие дозы препаратов могут ненадолго вызывать психическое расстройство, значит, они вызывают дисбаланс в здоровом организме и, вероятно, провоцируют душевное заболевание. Понимаешь? Это позволяет предполагать, что единственная разница между так называемыми психически полноценными и душевнобольными людьми заключается в химическом различии между ними. Как раз в прошлом году...

Мне пришлось прервать его, хотя Энсона трудно остановить. Я начал было пересказывать Тодхантеру все, что узнал от Пола, но тут мы услышали шаги в коридоре, а затем быстрый, легкий стук в дверь.

В коридоре стояла Тодди, невообразимо восхитительная.

— Привет! — выдохнул я.

Девушка даже не взглянула на меня. Я не осудил ее, но, признаться, мне стало не по себе. Тодди, посмотрев мимо меня, бросилась к отцу и обняла его.

Наконец наступил и мой черед.

— Шелл, дорогой, как мне отблагодарить тебя?

Я-то знал как.

— Прости нас, — добавила Тодди, — ведь я почти целый год не видела папу.

— Конечно. Кстати, мне пора кое-что сделать, поэтому я должен оставить вас.

— Вам и в самом деле нужно уйти? — спросил Тодхантер. — Надеюсь, это не из-за слов Барбары...

— Нет, у меня дела. Но ради всего святого, не выходите отсюда.

— Ладно.

Тодди приблизилась ко мне, взяла меня за руки и повернулась спиной к Тодхантеру. Теперь, когда я закрыл ее от отца, девушка посмотрела на меня и послала мне воздушный поцелуй, полузакрыв карие глаза.

— Ты замечательный парень, Шелл, и я уже забыла, что сердилась на тебя.

Бросив взгляд на Тодхантера, я подумал: возможно, он считает свою дочь взрослой, но все же его едва ли порадуют мои виды на нее. Поскольку лицо его выражало крайнее любопытство, я решил держаться на расстоянии от Тодди, по крайней мере, когда мы втроем.