Микки Спиллейн - Черная аллея

Вельда хихикнула, Гомер подозрительно покосился на нее. Она заметила:

— Знаешь, тогда тебе, пожалуй, следует избавиться от этих «Хаш паппиз» и прочих тапочек на мягком ходу и обзавестись хотя бы маленьким пистолетом.

Настал мой черед смеяться.

— Вот что я вам скажу, Гомер. Никакой мафии я вовсе не нужен. Им нужны деньги, и до тех пор, пока я не покажу, где они, мне ничего не грозит. И если старое доброе Министерство финансов США или же налоговое управление и прочие шуты гороховые считают, что ключ у Хаммера, им следовало бы охранять меня, как Форт Нокс.

— Но в таком случае нам никогда не схватить Уго. Зная его характер, следует ожидать, что этот тип не успокоится до тех пор, пока не прикончит вас. Или же Вельду.

Тут меня так и пробрал озноб. И в боку снова заныло. Сначала где-то в центре, потом боль начала распространяться вширь. Впечатление было такое, точно в едва зажившую рану кольнула стрела с кремниевым наконечником, но глубоко не вонзилась, а потому боль не успела разрастись до такой степени, чтоб нечем стало дышать.

Вельда заметила, что я изменился в лице, и поняла, что происходит.

Гомер нахмурился и сказал:

— Ну-с, и каковы же ваши планы?

Я знал, что должен делать. Слишком долго игнорировал этот факт, но теперь знал. И ответил:

— Я возвращаюсь в город, мистер Ватсон. Здесь мне больше нечего делать.

— Можем дать вам сопровождение из машин, без специальных опознавательных знаков. Одна спереди, другая сзади.

Вельда опередила меня:

— О, это было бы просто замечательно, мистер Ватсон! — Потом она вопросительно покосилась на меня, и я кивнул в знак согласия.

— Я позвоню капитану Чамберсу. Наша команда будет эскортировать вас до границ города, а уж там его люди проводят до самого дома. Вы не возражаете?

— Ясное дело, нет. — Я медленно несколько раз втянул ртом воздух, и боль, похоже, немного утихла. —

Но... не кажется ли вам, что вся эта кооперация... э-э... двух различных департаментов выглядит несколько странно?

— Возможно, но она необходима. К тому же так легче отчитываться. Тем более что сумма, о которой идет речь, требует... э-э... особого подхода.

— Бред это все и дерьмо собачье! — буркнул я. — Для вас самое главное сумма, не человек.

Вельда вела машину со скоростью чуть большей, нежели была обозначена на знаках. Машины без опознавательных знаков, наш конвой, услужливо сворачивали следом; дважды их, чтоб разрядить монотонность и усыпить бдительность тех, кто мог бы следить за нами, сменяли простые грузовики и пикап. Водители всех машин общались между собой по радио, и, услышав, что к сопровождению подключились люди Пата, я испытал облегчение. Другие машины словно испарились, и мы без всяких приключений добрались до моего дома. Билл Рааб был на дежурстве. Завидев нас, тут же смекнул, что что-то происходит, но вопросов задавать не стал. Когда мы поднялись наверх, Вельда позвонила доктору Моргану и попросила его приехать как можно скорей. Входная дверь у меня была огнеупорной — металлическая и с надежными замками, а потому я отказался от наружной вооруженной охраны. Но Пат все же настоял и оставил внизу, в холле, детектива в штатском — в компании с Биллом Раабом, чтоб тому было не скучно. К тому же через определенные промежутки времени дом должны были объезжать патрульные машины.

Вельда не была по натуре своей женщиной истеричной. Нет, она тут же приступила к делу. Залезла в мой маленький сейф и извлекла оттуда три автоматических пистолета, которые расставила в самых удобных, с ее точки зрения, местах, чтоб были под рукой. Я позволил ей позабавиться немного, а сам тем временем влез в ванну, полную теплой воды, и стал отмокать, смывая боль, точно грязь. Затем вылез, обтерся полотенцем, оделся, и тут как раз прибыл мой добрый доктор.

На лице его читалось отвращение. Мы почти не разговаривали, пока он осматривал мои раны, что-то записывал в блокнот, потом сменил повязку и пошептался о чем-то с Вельдой, уведя ее в другую комнату. Затем вернулся и сказал:

— Жить будешь. А вот сколько именно, зависит только от тебя. Общее состояние неплохое, но могло быть куда как лучше. Эти раны могут в любой момент открыться. Того гляди откроются. И знаешь, мне надоело читать тебе проповеди, Майк... Это бесполезно. Ты помог мне в свое время, за что я тебе страшно благодарен, а вот для себя ничего не хочешь сделать. Надеюсь, ты не одержим манией смерти?

— Да вроде бы нет.

— Тогда почему бы тебе не удалиться от дел?