Микки Спиллейн - Коп ушел

Сержант Шнайдер ничего не имел против черно-белых фотографий, но проклятые цветные, которые получал теперь, ему совершенно не нравились, особенно снимки кишок, рваного носа, болтающихся сухожилий. Он хмыкнул и с радостью протянул снимки Берку, когда тот попросил посмотреть.

— Кто занимается этим делом? — спросил Берк Трента после внимательного изучения фотографий.

— Петерсон.

Берк обвел на фотографии место, где на животе трупа зияла страшная рана.

— Передай ему, пусть посмотрит досье Миннеаполиса и Денвера на М.О., примерно десятилетней давности. Двое шутов Каприни из Чикаго были убиты человеком, любящим вырывать куски мяса из живота.

— Зачем он это делал? — удивился Трент.

— Может, он их ел, — ответил Берк.

Шнайдер хихикнул. Джил рассмеялся и вышел.

Ему передали, что звонил мистер Вилли Армстронг, который не оставил номера. Джил поблагодарил оператора, повесил трубку, достал еще одну десятицентовую монету, опустил ее в автомат и набрал номер квартиры на Ленокс-авеню. Услышав низкий голос, он сразу же начал:

— Юнец, это Джил. Передали, что ты звонил мне.

— Где ты?

— В таксофоне. Что у тебя?

— Если тебе нужен Генри Кэмпбелл, можешь поговорить с ним, но это будет стоить...

— И все?

— Я гарантировал ему, что бояться нечего.

— Правильно.

— Он не мальчик, босс, за него можно взяться. Если он откажется от денег, их приму я.

— Юнец, мне ужасно хочется, чтобы твоя черная задница приняла от меня хороший пинок.

Было слышно, как его друг рассмеялся.

— Виноват, дружище. Много времени утекло с тех пор, как мы вместе сидели в одной норе.

— Ты, мартышка, забудь об этом. Где встретимся?

— Помнишь, где Перри Чонс получил свое в последний раз?

— Мозги у меня еще не высохли.

— Вот там в десять вечера. — Армстронг снова рассмеялся. — Гляди в оба, парень. Не изображай великого белого охотника на негров. Ты на земле «Черных пантер».

— Рехнулся, старый, — рассмеялся Джил.

Перри Чонс, уже давно покойный, был торговцем наркотиками. Как-то отец двух подростков застал его на крыше пятиэтажного здания, когда он пытался ввести его чад в сказочный мир героина.

Отец ударил его кулаком всего один раз, но так, что торговец полетел с крыши на мостовую. Двоюродный брат папаши оказался другом следователя по этому делу и падение было расценено, как самоубийство. Подростки узнали, что такое ремень по голой заднице, и прониклись уважением к своему отцу, которого прежде считали слюнтяем, и даже к полицейскому, который держал их во время знакомства с ремнем.

Улица нисколько не изменилась, дома стояли такие же мрачные, прохожие смотрели с тем же подозрением. Для белого человека появиться здесь, а тем более одному, значило быть настолько могущественным, что лучше его не трогать. Он запер машину и пробежал по ступенькам мимо двух парней в беретах. В здании было тихо, не то, что когда-то. Он довольно часто бывал в таких помещениях и знал, куда идти.

Еще двое парней расступились перед ним на площадке первого этажа, и еще трое были на четвертом. Один юнец попытался загородить дорогу.

— Вы, кажется, спешите, мистер? — спросил он, но, встретив решительный взгляд Берка, ответившего: «Спешу», пропустил его наверх. Генри Кэмпбелл был старым — старым молодым человеком, который за свои годы прожил дюжину жизней и пришел в упадок. У него не хватало волос для прически в стиле «афро», его любимой. Он похудел, лишился переднего зуба и розоватого цвета ладоней.

— Здорово, Генри!

— Оставьте фамильярность. Для вас я мистер Кэмпбелл. — У него был отличный нью-йоркский выговор.

— Брось кочевряжиться. Ты меня знаешь, — проронил Берк.

— Я гляжу, вас, копов, ничего не остановит.

— Ничего.

— Как вам понравились мои парнишки на лестнице?

— Я с ними не знаком.

— Может, когда-нибудь познакомитесь.

— Перейдем к делу.

— Вам что-то нужно? Как это я сразу не сообразил?

— Конечно, не сообразил. Должен сказать, что сегодня не та ночь, когда приятно одному быть на крыше.

— Дай на хлеб, офицер.

Джил порылся в кармане и, разжав кулак, выронил на протянутую ладонь пенни.

— Как раз на хлеб. Большего дело не стоит.

Негр рассмеялся и опустил монетку в карман рубашки.

— Ты шутник, брат. Пожалуй, мы договоримся.

— Пожалуй.

— Задавай вопросы. Сегодня я знаю свои права.

— Помнишь убийство Берковица и Менуота?

— Помню.

— Ты говорил, что видел в этом районе Марка Шелби?