Микки Спиллейн - Любители тел

Наконец я отодвинул тарелку. Бифштекс был съеден, но вкуса его я не почувствовал. Она налила мне кофе, улыбнулась и сказала:

— Видишь, чего тебе не хватало все это время.

— Ты чертенок, — я вынул из кармана сигареты, сунул одну в рот и сказал: — Дашь мне прикурить?

Вельда потянулась за сумочкой, вытряхнула из нее кучу всякой ерунды, после чего нашла спички и дала мне прикурить.

Складывая все обратно, она вдруг помедлила, держа в руках мой бумажник, и сказала:

— С какой стати было заключенному посылать тебе эту штучку?

— Ты же видела письмо. Это входит у них в программу перевоспитания.

— Да нет, я не то имею в виду. Если такие вещи посылают хорошо известным людям, то уж, конечно, им известно о роде их занятий. Особенно о твоем. Очень плохо, что тут нет фамилии того, кто это сделал.

— Давай поглядим.

Я взял бумажник и развернул его. Он был стандартного фасона, с отделениями для визитных карточек, прорезью для удостоверения личности и кармашками для счетов.

— Пусто, — сказал я. — К тому же все вещи проверяются во избежание пересылки заключенными посланий на волю. Это просто рекламный трюк.

— Может быть, там есть потайное отделение? — засмеялась она.

Но я не смеялся. Я уставился на бумажник, затем стал ощупывать линию сгиба. И наконец я нашел его — хитро спрятанный потайной кармашек, который очень трудно найти при поверхностном осмотре... Там-то и была записка.

Она была написана карандашом крошечными заглавными буквами на клочке туалетной бумаги. Я прочел ее дважды, чтобы быть уверенным, что не ошибся. Каждое слово по отдельности.

“Дорогой Майк! Я услышал по радио про убийство рыжеволосой девицы. Моя сестра была знакома с ней и с девчонкой Постон тоже. Я подумал об этом только сейчас. Когда я узнал про смерть Постон, я не придал этому значения, но последняя смерть встревожила меня. Вот уже четыре месяца от Греты нет никаких известий. Найдите ее, пожалуйста, и попросите написать мне. Я заплачу вам, когда выйду отсюда.

Гарри Сервис”.

Вельда взяла у меня записку и, нахмурившись, прочла ее.

— Постон, — сказал она тихо. — Элен Постон. Так звали школьную учительницу, которая покончила с собой.

— Да, это она.

— А этот Гарри Сервис, разве он...

— Да, это я засадил его.

— Тогда почему же он написал именно тебе?

— Может, он не имеет на меня зуба за это. Кроме того, он не из тех парней, которые доверяют копам.

— Что же ты собираешься делать, Майк?

— А что я могу сделать, черт побери!

— Передай это Пату.

— Замечательно! Сразу же все узнают, какая я первостатейная сволочь. Гарри пришлось немало помаяться, чтобы передать мне эту записку. “Страховой агент” — это специально написано, чтобы поддеть меня, а у меня на этот счет больное самолюбие.

Вельда вернула мне клочок бумаги.

— Ты вовсе не обязан оказывать услуги этому Сервису.

— В обычном смысле — нет, конечно. Но хотя я его и сцапал на грабеже и он даже пытался убить меня, он все же считает меня достаточно честным, чтобы иметь со мной дело. — Я еще раз прочел записку. — Это его отчаянная просьба.

— То, о чем ты думаешь, сумасшествие.

— Странный клиент, конечно.

Она неодобрительно пожала плечами.

— Пат ведь не хочет, чтобы ты совался в это дело. Ты просто ищешь неприятностей.

— Черт побери, да я вовсе ничего не собираюсь делать. Я лишь собираюсь отыскать эту пропавшую девушку.

— Это все одни разговоры. Но черт с тобой, ты все равно возьмешься за это дело. Только не начинай прямо сейчас, ладно?

— О'кей.

— О'кей, — повторила она с лукавым видом и прижалась ко мне.

Не успел я и моргнуть, как она расстегнула мой ремень, и я почувствовал, как ее пальчики страстно впились мне в спину.

В досье Гарри Сервиса значилось, что ближайшей родственницей была сестра Грета.

Когда полтора года назад его упрятали за вооруженное ограбление, она, как значилось в досье, жила в Гринвич-Виллидж. Я не помню, чтобы она присутствовала на суде, но когда я стал просматривать старые подшивки газет, то вскоре на одной из фотографий увидел стоящую спиной женщину в черном пальто, которая судорожно вцепилась в руку Гарри после вынесения ему приговора.

Когда Гай Гарднер вошел в свою контору, было уже начало третьего. Он указал мне на стул, а сам уселся за пишущую машинку.

— Что тебя интересует, Майк?

— Дело Сервиса.

— Ты оказал ему небольшую услугу, отправив его за решетку. Теперь он, похоже, не попадет на электрический стул. Ты ведь не собираешься ворошить это дело?