Микки Спиллейн - Охотники за девушкой

Я должен был убедиться в этом. Мне надо было понять, что он знает на самом деле.

— Так скажите мне, док.

Ларри с минуту глядел на меня, улыбаясь и наслаждаясь каждой секундой этой сцены.

— Этот парень назвал имя убийцы.

Я отвернулся, чтобы он не видел моего лица. Когда я вновь посмотрел на него, он все еще продолжал улыбаться, поэтому я уставился в потолок, предоставляя ему думать все, что заблагорассудится.

— А теперь ты можешь поступать по своему усмотрению, — заявил Ларри.

— Я еще ничего не решил.

— Тебе нужен мой совет?

— Нет.

— Тем не менее тебе лучше все рассказать Пату, Он тоже этого ждет. Что же тебя останавливает?

— То, что сообщил мне этот парень, я не скажу.

— Пат собирается предъявить тебе обвинение.

— Очень хорошо. Когда вы уберетесь отсюда, я вызову адвоката, который разделается с Патом. Так ему и передайте.

— Передам. Но для своей же пользы, подумай еще раз. Это будет лучшим выходом для вас обоих. — Ларри встал и слегка усмехнулся. — Пожалуй, я расскажу тебе кое-что, Майк. Я так много слышал о тебе. Порой мне даже кажется, что мы с тобой старые приятели. И я действительно стараюсь тебе помочь. Иногда очень трудно быть и врачом, и другом.

В ответ я тоже усмехнулся;

— Разумеется, я понимаю. Забудьте, что я собирался дать вам в зубы. Возможно, вы действительно спасаете мою глупую башку.

Он засмеялся, кивнул мне, пожал руку и удалился. Не успел он дойти до конца коридора, как я уже крепко спал.

В правительственных агентствах умеют воспитывать терпение и выдержку. Трудно сказать, как долго он так просидел. Маленький человечек, спокойный, выглядевший весьма неприметно — в его облике невозможно было заметить ни намека на грубость или несдержанность, если только вы не умели заглядывать в душу. Он просто сидел так, как будто располагал всем мировым временем, и у него не было иного занятия, кроме как изучать меня во сне.

Посетитель был хорошо воспитан. Подождав, пока я окончательно проснусь, он ожил, открыл маленькую кожаную папку и представился:

— Арт Рикербай. Федеральное бюро расследований. Ты довольно долго отсутствовал в этом бодрствующем мире.

— Который час?

Он ответил, не глядя на часы:

— Пять минут пятого.

— Довольно поздно для посещений. Рикербай пожал плечами, не отрывая взгляда от моего лица:

— Но для таких людей, как мы, никогда не бывает слишком поздно, не так ли? — Он улыбнулся, но его глаза за стеклами очков оставались серьезными-.

— А нельзя ли выражаться яснее, приятель? Он кивнул, сдерживая на лице улыбку:

— Способен ли ты вести серьезный разговор?

— А ты читал мою медицинскую карту? Тебе известен мой диагноз?

— Разумеется. Еще я поговорил с твоим другом-доктором.

— О'кей. А почему понадобилось вмешательство федералов? Я давно отошел от дел и ничем не занимался в течение нескольких лет.

— Семи лет.

— Долго, Арт, очень долго... У меня нет удостоверения, нет пистолета. 3а это время я даже ни разу не пересекал границу штата. В течение семи лет я глушил в себе все позывы к какому бы то ни было действию, и вдруг мне на голову сваливаются федералы. — Я внимательно посмотрел на него, стараясь прочитать ответ на его лице. — Чем обязан такой чести?

— Коул. Ричи Коул.

— Ну и что?

— Возможно, ты мне расскажешь, Майк Хаммер. Он просил позвать тебя, ты пришел, и он разговаривал с тобой. Я хочу знать, что он успел рассказать.

Я улыбнулся так, как думал, что уже не умею улыбаться.

— Все это хотят знать, Рикербэк.

— Рикербай.

— О, прости. Но откуда такое любопытство?

— Не важно, просто расскажи, что он сообщил.

— Нет.

Он никак не отреагировал, продолжая сидеть с тем же невозмутимым спокойствием, которое выработалось у него за годы работы во благо безопасности государства. Он терпеливо смотрел на меня. Я лежал на больничной койке с диагнозом “тяжелая алкогольная интоксикация”, а потому мог говорить и делать что угодно.

Наконец он произнес:

— Возможно, мы сумеем договориться, приятель? Я кивнул:

— Но мы не станем этого делать.

— Почему?

— Не люблю суетливых и непоследовательных людей. Меня избивали, таскали по разным местам, где я особенно не хотел бывать. И все это делали полицейские. Один из них был моим другом. И вдруг он сейчас выдвигает против меня обвинения, потому что я не желаю помогать следствию, которое пошло по ложному пути.

— Предположим, я могу гарантировать тебе полную неприкосновенность.