Дэшил Хэммет: Штопор

Лишь к четырем часам утра — в четверг — виски вняло поим молитвам, и она уснула у меня на плече.

Я взял ее на руки и понес по коридору к ней в комнату. Когда я подходил к ее двери, по лестнице поднялся Барделл.

— Еще работенка шерифу, — благодушно заметил он и пошел дальше.

Солнце уже стояло высоко, в комнате было жарко, а проснулся я от ставшего привычным стука в дверь. На этот раз меня разбудил один из добровольных охранников — длинноногий парень, которого я посылал в понедельник вечером предупредить Пири.

— Жук вас хочет видеть. — Лицо у парня было осунувшееся. — В жизни не видел, чтобы человек чего-нибудь так хотел.

За ночь Рейни превратился в развалину.

— Я убил! Я убил! — крикнул он мне. — Барделл знал, что ранчо X. А. Р. отомстит за Шнура. Он велел мне убить Нисбета и подставить Пири — чтобы натравить вас на X. А. Р. Он уже такое делал, и все получалось в лучшем виде. Дайте укол! Это правда, Богом клянусь! Я украл веревку, подбросил ее, а револьвер мне дал Барделл. Он послал Нисбета в заднюю комнату, и я застрелил его. Револьвер — под кучей консервных банок за магазином Аддерли. Дайте укол!

— Где Милк-Ривер? — спросил я у длинноногого парня.

— Спит, наверно. Он сменился перед рассветом.

— Хорошо, Жук. Потерпи, пока не придет доктор. Сейчас позову.

Доктора Хейли я застал дома. Через минуту он уже шел со шприцем к наркоману.

«Бордер-палас» открывался только в двенадцать часов. Двери были закрыты. Я отправился в «Каньон-хаус». Когда я поднялся, на веранду навстречу мне вышел Милк-Ривер.

— Доброе утро, молодой человек, — приветствовал я его. — Не скажешь ли, в какой комнате почивает Барделл?

Он посмотрел на меня так, словно видел меня в первый раз.

— Сам поищешь. Я поденку у тебя кончил. Пускай другой, кто дает тебе титьку, а нет — у чертовой матери попроси.

Слова эти были укутаны в запах виски, но не настолько сильный, чтобы все объяснить им.

— Что с тобой стряслось?

— А то стряслось, что ты вшивый... Продолжения я не стал ждать.

Я шагнул к нему, и его правая рука метнулась к поясу. Я не дал ему вынуть оружие, бедром притиснул его к стене и схватил за обе руки.

— Ты, конечно, большой артист по револьверной части, — заворчал я гораздо сварливее, чем если бы он был чужим, и встряхнул его, — но, если со мной попробуешь фокусничать, я растяну тебя кверху попкой!

В руку мне вцепились тонкие пальцы Клио Ландес.

— Перестаньте! — закричала она нам обоим. — Перестаньте! Не беситесь! Он с утра на что-то зол. Сам не знает, что говорит. Я сам был зол.

— Зато я знаю, что говорю.

Но Милк-Ривера отпустил и ушел в дом. В дверях я столкнулся с землистым Викерсом.

— Какой номер у Барделла?

— Двести четырнадцатый. А что? Я прошел мимо него к лестнице.

С револьвером в руке постучался к Барделлу.

— Кто там? — донеслось из комнаты. Я назвался.

— Что вам надо?

Я сказал, что мне надо с ним поговорить.

Мне пришлось подождать минуту-другую. Он встретил меня полуодетый. Все, что полагается носить ниже пояса, было на нем. А выше — нижняя рубашка и пиджак, и одна рука в кармане пиджака.

Глаза его расширились при виде револьвера.

— Вы арестованы за убийство Нисбета, — сообщил я. — Выньте руку из кармана.

Он сделал вид, будто его хотели разыграть.

— За убийство Нисбета?

— Да. Рейни сознался. Выньте руку из кармана.

Он отвел от меня взгляд, посмотрел куда-то мне за спину, и глаза его вспыхнули торжеством.

Я опередил его с выстрелом на долю секунды: он потерял время, дожидаясь, когда я поддамся на этот древний трюк. Его пуля оцарапала мне шею.

Моя попала ему туда, где нижняя рубашка туже всего обтягивала его жирную грудь.

Он упал, терзая карман, пытаясь вытащить револьвер для второго выстрела.

Я мог бы помешать ему, но он все равно был не жилец. Первая пуля пробила ему легкое. Я всадил в него вторую. Коридор наполнился людьми.

— Врача сюда! — крикнул я.

Но врач Барделлу был не нужен. Он умер раньше, чем я договорил.

Сквозь толпу протолкался Чик Орр и вошел в комнату. Я выпрямился, засовывая револьвер в кобуру.

— На тебя, Чик, у меня пока ничего нет, — медленно сказал я. — Тебе лучше знать, числится ли за тобой что-нибудь. На твоем месте я бы отчалил из Штопора, не тратя много времени на сборы.

Бывший боксер сощурился на меня, потер подбородок и квокнул.

— Если меня спросят, скажи, уехал путешествовать. — И он снова протолкался сквозь толпу.

Когда появился врач, я увел его в свою комнату, и он перевязал мне шею. Рана была неглубокая, но кровила сильно.