Мне нужно было любой ценой склонить Эда и его подругу к бегству. Если бы они согласились отправиться в камеру, я с теми данными, что имел, вряд ли мог бы добиться победы в суде. Все зависело от дальнейшего хода событий. От того, сумею ли я доказать, что Гусиная Шея был в ту ночь в Сан-Франциско, а он наверняка запасся надежным алиби. Мы не нашли отпечатков пальцев убийцы в доме миссис Эшкрафт. А если бы даже и удалось убедить присяжных, что подозреваемый находился а Сан-Франциско в то время, мне пришлось бы еще доказывать, что именно он совершил преступление. А дальше возникла бы еще более трудная задача: доказать, что преступление совершено по поручению одного из двух этих, а не по собственной инициативе.
Вот почему я из кожи лез, чтобы парочка смылась. Мне было все равно, что бы они откололи и куда подались, лишь бы они сбежали. Я надеялся, что удача и собственная голова позволят мне кое-чего добиться в случае их бегства.
Англичанин напряженно думал. Я знал, больше всего его поразило то, что я сказал о Флинне. Потом он захохотал.
— Ты идиот! — заявил он. — Но...
Не знаю, что он хотел сказать.
Входная дверь с треском распахнулась, и в комнату вошел Гусиная Шея.
Его одежда была белой от пыли, желтая шея вытянута на всю длину.
Его глаза, похожие на пуговки от туфель, увязли во мне. Он сделал неуловимое движение кистями рук... и в каждой из них появился тяжелый револьвер.
— Руки на стол, Эд! — буркнул он.
Пистолет Эда, если он действительно держал в кармане пушку, был блокирован относительно человека в дверях углом стола. Эд вынул руку из кармана — пустую! — и положил обе на крышку стола.
— Не двигаться! — пролаял Гусиная Шее девушке.
Затем он уперся тяжелым взглядом в меня. Однако слова его были адресованы Эду и Лале.
— Вот, значит, зачем вы прислали мне телеграмму... Мышеловка? Я, значит, должен стать козлом отпущения? Но мы еще посмотрим! Сейчас я скажу все, что должен сказать, а потом рвану отсюда, хотя бы для этого мне пришлось перебить всю мексиканскую армию! Да, я убил твою жену и ее слуг. Убил их за ту тысячу баксов...
Девушка, сделав шаг в его сторону, крикнула:
— Заткнись, ты, черт бы тебя подрал!..
— Сама заткнись! — рявкнул на нее Гусиная Шея и отвел пальцем курок револьвера. — Теперь я говорю. Я убил ее за...
Лала наклонилась. Ее левая рука скользнула под подол. Вспышка выстрела из револьвера Гусиной Шеи отразилась от мелькнувшего в воздухе стального клинка.
Девушка дернулась, пораженная пулями, разрывавшими ее грудь. Ударилась спиной о стенку, а потом упала на пол головой вперед.
Гусиная Шея перестал стрелять и теперь пытался заговорить, но безуспешно: мешал нож, коричневая рукоять которого торчала из желтой шеи. Он уронил один из револьверов и попытался ухватиться за рукоятку ножа. Но рука проделала лишь половину пути. Гусиная Шея медленно опустился на колени... уперся в пол кистями рук... завалился набок... и замер.
Я прыгнул на англичанина. Под ногу мне попал револьвер, валявшийся рядом с убитым, и меня отбросило в сторону. Рука коснулась пиджака англичанина, но он отклонился и выхватил оружие.
Глаза у него были твердые и холодные, губы сжались в тонкую линию. Пятясь, отступал он к двери, а я лежал неподвижно там, где свалился. Он не произнес ни слова. В проеме двери задержался на секунду. Потом ухватился за дверную ручку и с треском захлопнул дверь. Сбежал.
Я поднял револьвер, о который споткнулся, бросился к Гусиной Шее, вырвал второй револьвер из его мертвой руки и вылетел на улицу. Коричневый кабриолет, волоча за собой тучу пыли, уносился в пустыню. В десяти ярдах от меня стоял покрытый пылью открытый автомобиль. Тот, на котором Гусиная Шея прикатил из Мехикали.
Я прыгнул в него и бросился вдогонку за тучей пыли.
Автомобиль, на котором я гнался за англичанином, несмотря на свой жалкий вид, оказался отличной машиной с мощным двигателем. Я сразу догадался, что имею дело с техникой контрабандистов. Я вел машину ровно, не стараясь выжать из двигателя все до капли. Около получаса и чуть дольше расстояние между мной и беглецом оставалось неизменным, а потом начало сокращаться.
Гонка становилась все тяжелее. Дорога внезапно кончилась. Я прибавил скорости, но машину начало швырять.
Я чуть не налетел на валун и едва не разбился, а когда вырулил и снова посмотрел вперед, то увидел, что коричневый кабриолет уже не пылит впереди. Он остановился.
Он был пуст. Я поехал дальше.
Читать дальше