Микки Спиллейн - Я умру завтра (сборник)

Поставив бокал, он сказал:

– Я пришел, чтобы поблагодарить вас за... э-э-э... подсказку. Знаете, я ведь в первый раз играл на бирже.

– Рад был оказать вам услугу, – ответил Дункан. Он играл бокалом, катая его меж ладоней. Внезапно он вскинул брови, словно вспомнив что-то забавное. – Я предполагаю, до вас дошли эти грязные слухи?

Инспектор покраснел.

– Определенным образом, да. Волей-неволей, я – в курсе. Некоторые из них поистине отвратительны. – Он сделал еще один глоток и постучал сигаретой о край стола. – Но вы понимаете, – продолжал он, – что, если бы смерть Уолтера Харрисона, вне всякого сомнения, не была бы самоубийством, вам бы пришлось предстать перед следствием?

Дункан усмехнулся:

– Бросьте, инспектор. Вы же знаете, что даже биржа никак не отреагировала на его смерть.

– В общем-то верно. Тем не менее ходят слухи, что вы ее каким-то образом спровоцировали. – Он надолго замолчал, всматриваясь в лицо Дункана. – Скажите, это в самом деле так?

– С какой стати я буду обвинять самого себя?

– Все выяснено. Дело закрыто. Харрисон погиб, выбросившись из окна отеля. Дверь была заперта. Никто не мог войти в комнату и выкинуть его. Нет, мы совершенно не сомневаемся, что имело место самоубийство, и все, с кем нам доводилось беседовать по этому поводу, сходятся во мнении, что он сделал миру большое одолжение, покончив с собой. Тем не менее ходят разговоры, что и вы приложили руку к этой истории.

– Скажите мне вот что, инспектор. Вы в самом деле полагаете, что у меня хватило бы смелости и сообразительности противостоять такому человеку, как Харрисон, и тем более побудить его к самоубийству?

Нахмурившись, инспектор кивнул.

– По правде говоря, да. Его смерть в самом деле пошла вам на пользу.

– Как и вам, – засмеялся Дункан.

– Гм-мм...

– Хотя стыдиться нет ровно никаких оснований, – продолжал Дункан. – Когда Харрисон умер, финансовый мир, естественно, решил, что акции его компаний упадут в цене, и поспешил от них избавиться. Так уж получилось, что я был одним из немногих, кто знал, что они надежны, как золотой запас, и скупил все, что мог. И конечно, поделился информацией со своими друзьями. Даже смерть... крысы кому-то может пойти на пользу.

Сквозь сигаретный дымок инспектор Эрл заметил, как у его собеседника сурово стянулись складки вокруг рта. Он ухмыльнулся, наклонившись вперед в кресле.

– Дункан, в какой-то мере мы можем считать себя друзьями. Но мне свойственно профессиональное любопытство копа и почему-то кажется, что Харрисон перед смертью проклинал именно вас.

Дункан вертел бокал меж ладоней.

– Вот в этом я не сомневаюсь, – откликнулся он. Его глаза наткнулись на пристальный взгляд инспектора. – Вы в самом деле хотите услышать эту историю?

– Нет, если она включает в себя признание в убийстве. В таком случае я бы предпочел, чтобы вы беседовали непосредственно с окружным прокурором.

– О, в ней нет ничего подобного. Ни в коей мере, инспектор. При всем старании мне не могут вменить в вину ровно ничего, что сказалось бы на моем положении или репутации. Видите ли, Уолтера Харрисона довела до смерти его собственная неуемная и алчная натура.

Инспектор откинулся на спинку кресла. Подошедший официант заменил пустые бокалы полными, и оба собеседника молча чокнулись.

– Скорее всего, кое-что вы уже знаете, инспектор, – снова заговорил Дункан. – Тем не менее начну с самого начала и расскажу вам обо всем, что произошло. С Уолтером Харрисоном я впервые встретился в юридическом колледже. Оба мы были молоды и не отличались особым прилежанием. Помимо прочего, у нас была еще одна – только одна – общая черта. Оба мы были детьми преуспевающих родителей, которые, не жалея сил и средств, баловали своих отпрысков. Поскольку в колледже мы были единственными, кто мог себе позволить... э-э-э... определенного рода развлечения, нас, естественно, потянуло друг к другу, хотя, вспоминая те времена, я прихожу к выводу, что подлинной дружбы между нами и тогда не было.

Так уж получилось, что у меня прорезались некоторые способности к учебе, в то время как Уолтер не уделял ей ни малейшего внимания. На экзаменах мне приходилось вытаскивать его. В то время мы ко всему относились с отменным юмором, но по сути, я делал за него все задания, пока он веселился в городе. Я был не единственный, на кого он воздействовал подобным образом. Многие студенты, считая за честь ходить у него в друзьях, давали ему свои конспекты. В случае необходимости Уолтер мог бы очаровать и самого дьявола.