Микки Спиллейн - Я умру завтра (сборник)

Убедившись, что хозяйка ушла, я спустился вниз и залез в ее холодильник, откуда позаимствовал припасов на легкий завтрак. Мне пришлось поднять Хелен, чтобы она поела, после чего мы уселись листать старые журналы, дожидаясь конца дня. К семи мы приступили к осуществлению намеченного. Я проделал достаточно простой трюк, отчего вся округа стояла на ушах не менее получаса, и с его помощью нам удалось выскользнуть незамеченными из дома.

Я всего лишь позвонил в пожарную службу и сообщил, что в одном из домов произошла утечка газа. Все остальное они взяли на себя. Примчавшись на место, они выставили на улицу жильцов всех окружающих домов, включая и наш, и, пока пожарники разбирались с ложной тревогой, мы успели поймать такси и уехать.

– Куда? – спросила Хелен.

– К Галли. Там причал для рыбацких катеров. Знаешь?

– Знаю. – Она откинулась на спинку сиденья. – Известное место. Мы там были с Джеком пару раз.

– В самом деле? Зачем?

– Ну, мы там обедали, потом он встречался со своими друзьями. Присутствовали при облаве полиции. Галли продавал алкоголь в вечерние часы после закрытия. Повезло, что у Джека были друзья в полиции. Какой-то детектив с мексиканской фамилией.

– Гонсалес, – сказал я.

Хелен посмотрела на меня.

– Совершенно верно. – Она нахмурилась. – Он мне не нравился.

Обнаружилось нечто новенькое, и оно никуда не вписывалось. Итак, у Джека был приятель в полиции... Я угостил Хелен сигаретой, поднес огонька и затянулся сам.

Добирались мы до причала не меньше часа, и на первый взгляд показалось, что мы только зря потратили время. От скоростной автотрассы дорога уходила в песчаные дюны, и, скрываясь в их тени, там были припаркованы машины; в некоторых сидели парочки. На обочине в лучах фар поблескивали пивные банки и пустые бутылки. Я накинул водителю пятерку и попросил подождать нас. Когда мы спустились по гравийной дорожке, он зарулил поддеревья и выключил фары. Галли обитал в большом несуразном строении, возведенном прямо на песке, крыльцо которого висело над водой. Его выбеленных ветрами и солнцем дощатых стен никогда не касалась кисть маляра; вокруг висел густой запах рыбы. Строение производило весьма убогое впечатление, но стоило повернуть за угол, где тянулся отлично оборудованный причал, как человек попадал в обстановку современного элегантного яхт-клуба. Если бы только не мрачная окружающая его атмосфера... Мы оказались на самом краю полуострова, который выдавался в море, и, как гласило объявление, здесь владельцам яхт предоставлялась последняя возможность заправиться и загрузиться пивом.

Я велел Хелен, чтобы она скрылась в тени живой изгороди, которая окружала участок, пока я осмотрюсь, и, хотя ей это не понравилось, она исчезла из виду. На крыльце стояли два человека, но разговаривали они так тихо, что я ничего не расслышал. Какой-то плосколицый тип, навалившись на стойку бара, которая тянулась через все помещение, читал газету, придерживая на голове наушники рации, расположенной под стойкой. Дважды он настораживался и, нахмурившись, настраивал прием. Когда зазвонил телефон, он, ухмыльнувшись, стянул наушники и бросил в трубку:

– Галли у телефона. Да. О'кей. Пока.

Он снова углубился в газету, а я, пригнувшись, прополз под окнами и бесшумно обогнул строение. Толстый слой песка приглушал мои шаги, и, даже оступись я, мягкое шлепанье воды об опоры причала скрыло бы мою оплошность. Мне повезло. Охранников можно было заметить, только если внимательно присмотреться, и они явно скучали от безделья. Двое торчали у строения, а еще двое – у пирса; покуривая, они перемещались с, места на место. Один из них что-то сказал, и двое других, повернувшись, уставились на сдвоенные лучи фар на автотрассе. Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел, как они, прочертив пологую дугу, уперлись в стенку строения.

Один их охранников двинулся в мою сторону, и я слышал, как у него под ногами скрипел сухой песок. Отпрянув за угол, я увидел, как он вытащил из-под кустов бутылку и пошел в том направлении, откуда я появился.

Хлопнула дверца машины. Я различил два голоса, спорившие между собой, и третий, который прервал их. Губы у меня свело судорогой. Сжимай я сейчас нож в кулаке и проходи мимо в темноте Марк Ренцо, я бы выпустил ему кишки. Другой голос выругался. Джонни... Милый вежливый джентльмен, который хотел на всю жизнь изуродовать меня.

О Хелен я не беспокоился; она сидела тихо как мышка и не высовывалась. Мне оставалось надеяться, что шофер такси не читает газету, включив свет в салоне. Когда приехавшие поднялись на крыльцо и вошли внутрь, я наконец перевел дыхание и только сейчас почувствовал нечто вроде боли в легких.