Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)

— Нет, она его совершенно не интересовала. Впрочем, его вообще не интересовали женщины, в том числе и я… Марк был маменькиным сынком. Понимаю, что это странно звучит по отношению к кадровому военному, но, к несчастью, это правда. Его мать была вдовой полковника, убитого в первой мировой войне. Марк — ее единственный ребенок, и она окружила его чрезмерной заботой.

Первые годы после нашей свадьбы она жила вместе с нами, я была вынуждена отойти на задний план и наблюдать за тем, как Марк пляшет под ее дудку. Обычная история, я слышала то же самое от многих женщин. Ты выходишь за него замуж, потому что он такой скромный, не пристает к тебе. Вся беда в том, что они до конца жизни остаются такими же. В постели Марк вел себя как маленький мальчик. Вы не представляете, сколько изобретательности мне потребовалось, чтобы забеременеть.

Когда его мать умерла, я думала, что он приблизится ко мне. Я была наивной мечтательницей. Ужасно наблюдать, как один человек превращает другого в игрушку, в подобие зомби. Он следил за чтением Харриет, ее игрой, ее друзьями, даже за ее мыслями. Он заставил ее даже вести дневник и проверял его. Он до того задурил ей голову, что она уже не знала, мальчик она или девочка, а он ей отец или любовник.

После войны все стало еще хуже. Война разочаровала Марка, его мечты о карьере не оправдались. Вообще-то он стал военным по семейной традиции, да и на этом настаивала его мать. Мне кажется, что он чувствовал бы себя более счастливым на любом другом месте. Но к тому времени, когда его уволили в запас, ему было поздно начинать что-то заново. И у него были деньги, так что необходимости в этом не было. Марк мог посвящать все свое время Харриет. Он надумал превратить ее в подобие парня-девицы, которая унаследует все его взгляды, вкусы и умения. Соответственно он учил ее стрелять, лазать по горам и играть в поло. Он даже начал называть ее Харри.

Меня от всего этого тошнило. Вообще я не агрессивная по натуре, а Марка всегда побаивалась. Но под конец возмутилась. Я заявила ему, что разведусь с ним, если он не обратится к врачу. Естественно, он решил, что именно я сошла с ума, посоветовал мне хлопотать с разводе, пообещав, что не станет возражать. Им с Харриет достаточно друг друга. Девочке в это время было всего одиннадцать лет. Я хотела забрать ее с собой, но Марк сказал, что станет бороться любыми средствами. Я не могла согласиться на судебные дрязги… по некоторым соображениям. Вот так я потеряла свою дочь.

— Не исключено, что она жива, — сказал я. — Они могли решить путешествовать по отдельности. Именно по этой причине Кэмпион отказался говорить, что случилось с Харриет, В конечном итоге, она может оказаться в Мексике.

Полайн открыла дверцу машины.

— Я задержала вас дольше, чем собиралась. Вы говорили, что хотели побеседовать с Изобел?

— Да.

— Вы считаете, что она знает что-то такое, чего не сообщила я?

— Обычная история. Именно поэтому у меня такая трудная, но интересная жизнь.

Полайн потянулась к письму, которое все еще было у меня в руках.

— Я бы хотела получить его назад, если вы не возражаете. Оно очень важно для меня.

— Крайне сожалею, но полиции необходимо его видеть. Я непременно верну его. Вы останетесь в Санта Моники Инн?

— Не знаю. Изобел просила меня остановиться у нее, но это невозможно.

— Почему?

— Мы с ней не ладим. Так было всегда. Она считала меня глупой вертушкой. Возможно, оно и так. А я считаю ее лицемеркой.

— Правда?

— Она всегда притворялась, будто презирает деньги и вещи, которые на них можно купить. Простая жизнь и высокие мысли — вот ее лозунг. Но я заметила, что она ухватилась за денежки Марка, как только у нее появилась возможность это сделать. Прошу вас не передавать этого ей. Даже лучше не упоминать о нашей с вами встрече.

Я обещал так и поступить.

— Еще один вопрос, миссис Хэтчен. Что случится с деньгами тетушки Ады, если Харриет не сможет их получить?

— Полагаю, они достанутся Марку.

Горничная неохотно впустила меня в дом. Я ожидал в холле, пересчитывая от нечего делать досточки паркета и думая о том, что мне было бы лучше никогда не видеть Изобел Блэквелл, не брать у нее денег и не испытывать к ней симпатии.

Наконец она появилась в том же самом черном костюме и с такими же темными кругами под глазами.

— Надеюсь, важность ваших известий оправдывает столь поздний визит?

— Да, мы можем сесть?

Она провела меня в гостиную, к предкам Блэквеллов. Я сообщил им и ей одновременно: