Казимеж Коркозович - Белое пальто в клетку

— Скажу! Буду… говорить…

Снова неприметное движение рукой — и совок с углем убрали. Опущенная голова пленника болталась из стороны в сторону, а из горла вырывался прерываемый спазмами плач.

— Где ты спрятал деньги? — вновь прозвучал настойчивый вопрос.

— Я не прятал. Их взяла моя девушка… Я ей велел сюда приехать и забрать…

— Что за девушка?

Я весь превратился в слух, чтобы не пропустить фамилии, но ответ разочаровал меня.

— Анка… Они ее знают…

Взгляд старика, должно быть, остановился на парнях, потому что те закивали.

— Где ты должен был их получить?

— У себя… на квартире…

— Где ты живешь?

— Улица Вырвича, восемнадцать.

— Когда она там будет?

— Я приказал ждать, пока не приду…

Старик обратился к своим помощникам:

— Поезжайте с ним и заберите деньги. Я подожду здесь, возвращайтесь в любом случае. Если окажется, что он снова солгал, тогда… — Он не закончил фразы и вновь обратился к пленнику: — Как она была одета?

— На ней было белое пальто в коричневую клетку…

— Блондинка, брюнетка?

— Светлая блондинка…

— В чем она везла деньги?

— В красной сумке… кожаной…

Снова движение рукой, небрежное и властное:

— Забирайте его…

Пленника отвязали от стула. Поддерживаемый сообщниками, он едва держался на ногах.

Теперь надо было поскорее уходить. Меня занимало, как они попадут на улицу Вырвича, до нее довольно далеко отсюда, а машины я нигде не заметил, но времени на дальнейшие размышления у меня не было. Я отошел от окна и, обогнув дом, задержался, чтобы из-за угла посмотреть, что они будут делать. Я не мог потерять этот единственный след, на который мне удалось напасть, единственный путь, каким я мог добраться до этой проклятой девицы.

На тропинке, ведущей к калитке, раздались голоса, и вскоре я увидел их силуэты. Через минуту стукнула закрываемая калитка, и компания исчезла с моих глаз. Я направился к своему проходу и в тот момент, когда пролезал через дыру, услышал шум запускаемого мотора. Однако он донесся с другой стороны барака. Значит, сюда подходила и другая, вполне проезжая улица.

Обороты мотора все увеличивались, и я понял, что машина тронулась с места. Путь был свободен. Я бросился к своей машине. Решив как можно скорее попасть на Вырвича, я уже мысленно выбирал дорогу, где меньше светофоров и перекрестков.

Не стану утверждать, что я все время придерживался предписываемой скорости, но, приехав на место, не обнаружил вблизи ни одной машины. Свою я поставил на противоположной стороне, напротив дома восемнадцать, и стал ждать дальнейшего развития событий.

Дом был четырехэтажный, ободранный и грязный. Три окна на втором этаже были освещены, на третьем и четвертом свет горел в двух окнах. Я отметил про себя эти детали, так как вскоре они могли мне пригодиться. Я услышал шум автомашины. Она остановилась, не доезжая одного дома, из нее вылезла уже известная мне компания и исчезла в подворотне, а я ждал, сидя в машине.

Внезапно крайнее окно на четвертом этаже засветилось, Значит, или девушка спала, или ее не было дома. Так или иначе, я теперь знал, где искать квартиру Яблочка.

Я ждал. Мне пришлось набраться терпения, ибо только спустя час в воротах показались две знакомые мне фигуры. Они быстро направились к своей машине, раздался треск захлопнувшейся дверцы, шум мотора, и машина скрылась за углом.

Теперь пришла моя очередь. Яблочко остался вдвоем с девушкой. И если даже он один, то и тогда я смогу у него узнать, где и как ее найти. Охваченный одной-единственной мыслью, я вылез из машины и быстро пересек улицу, Я собирался действовать решительно и беспощадно. Ведь не мог же я допустить, чтобы конец веревочки ускользнул из моих рук, И не мог сообщить милиции о подслушанном разговоре, ибо известие о краже сразу дошло бы до Терезы…

Его люди поехали, чтобы выполнить приказ, — об этом он знал. Но он не знал о том, что Анатоль Сарна поехал следом за ними. Так или иначе, старик остался один со своими мыслями. И мысли эти были коварными, хитрыми. Они ползли по крутым дорожкам мелочных расчетов, холодных калькуляций, трезвых выводов. Мысли, которые он вынашивал, когда еще сидел в одиночке. Этот отрезок времени ему удалось скрыть, он смог подготовить иной вариант, пригодный для автобиографии.

Время шло, и все его мысли были направлены на обдумывание плана действий.

Он сидел погруженный в эти мысли, уставившись неподвижным взглядом в пламя, бушующее в печке. Потом взял бутылку с пивом и наполнил стакан. Медленно выпил, вытер губы тыльной стороной руки и потянулся за сигаретами.