Джеймс Чейз - Ухо к земле. Миссия в Венецию. Удар новичка

Уоррен реагировал так, будто его ужалила пчела. Он свирепо воззрился на шефа.

— О чем вы говорите? Ее убил Робинс! В этом нет никакого сомнения!

— На первый взгляд — да, — возразил Террелл, — но для суда этого недостаточно. Давайте посмотрим, что нам известно. Робинс работал у Рэйсона. Буян, сидел в тюрьме, но он представил алиби. Он утверждал, что всю ночь провел с женщиной. Я имею в виду ночь убийства. Мы беседовали с этой женщиной. Она признает, что в ресторане подсела к нему и попросила прикурить. Они разговорились, вместе вышли из ресторана, после чего расстались. Во всяком случае, так она заявила, но я уверен, что она лжет. До определенного момента ее история совпадает с версией Робинса, У нее хватило ума сообразить, что мы можем найти свидетелей, которые видели, как она подошла к нему. Но никто не видел, садился ли Робинс к ней в машину. У нее скверная репутация. Стоит ее престарелому мужу уехать в Нью-Йорк, а ездит он, по крайней мере, раз в месяц — как она прыгает в постель с первым попавшимся мужчиной.

Откормленное лицо Уоррена приобрело лиловый оттенок.

— Вы говорите о миссис Элен Бут? — проскрежетал он, подавшись вперед и свирепо глядя на Террелла. — Да будет вам известно: миссис Бут — моя приятельница, а то, что вы сейчас сказали, равносильно клевете, и это может стоить вам места! Миссис Бут, позвольте вам сказать — достойнейшая женщина, и я поражаюсь, что вы сочли доступным послать к ней своих людей с подобными вопросами. Это просто позор! Я не в силах понять, как человеку с вашим опытом могло в голову прийти проверять грязное алиби... именно так — грязное, безосновательное алиби.

Террелл заколебался. Он прекрасно знал, что Элен Бут — нимфоманка, но если она дружила с прокурором, необходимо разыгрывать свои карты с осторожностью.

— Я лишь передаю то, что мне сообщили, — сказал он бесстрастно.

— Значит, это гнусная ложь! — завопил Уоррен, с грохотом опуская кулак на стол. — Вы только посмотрите на него! Головорез! Получил срок за нападение на полицейского! Бабник! Специалист по замкам! Я повешу на него это убийство, чего бы это мне ни стоило.

— Но как? — возразил Террелл. — Окажись при нем ожерелье Эсмальди — дело другое, но ведь оно пропало. Мы проверили все депозитные сейфы в городе, искали повсюду... никакого результата.

— Плевать мне на ожерелье, — сказал Уоррен. — Он мог отослать его почтой... мог засунуть куда угодно. Важно другое: он дрался с миссис Льюис... у него царапины на руках. Он пытался сжечь окровавленную рубашку, но вашим людям удалось установить, что кровь на ее остатках соответствует группе крови миссис Льюис.

— У него та же группа, — напомнил Террелл.

Уоррен откинул голову назад. Его прищуренные глаза смотрели на капитана испытующе и враждебно.

— Вы что, держите сторону этого головореза, Террелл? — спросил он угрожающе. — С моей точки зрения, это выглядит именно так.

Террелл был слишком опытен, чтобы подобное замечание могло его смутить, однако он еще раз напомнил себе об осторожности.

— Ничего подобного, господин прокурор. Я только хочу предупредить, что тех доказательств, которыми мы располагаем, недостаточно, чтобы обосновать в суде обвинение в убийстве.

Уоррен потер подбородок мясистой рукой и улыбнулся. Это была нехорошая улыбка.

— Это вы так думаете. А теперь напомню вам: дело веду я. Я сумею обосновать обвинение. Мне нужно поговорить с этой женщиной... Гаммрич. Пусть ее сейчас же приведут сюда!

Через час высокая, длиннолицая женщина в полицейской форме ввела Марту во внушительный кабинет Уоррена. Прокурор отослал ее небрежным жестом, велел подождать за дверью. Когда та вышла, он повернулся к Марте, которая стояла перед ним, трясясь, словно желе, с покрасневшими от слез веками и нестерпимо голодная. Три дня на отвратительной тюремной еде сломили ее дух, как ничто другое.

Уоррен оглядел ее с отвращением — он не терпел толстых женщин. Тем не менее он изобразил улыбку и указал на кресло.

— Миссис Гаммрич? Садитесь. — Он выбрал в ларце сигару и отрезал кончик золотой гильотинкой.

Марта шлепнулась в кресло. Ее маленькие испуганные глазки метались по комнате как пойманный грызун, обследующий свою клетку.

Раскурив сигару, Уоррен заговорил:

— Здесь у меня ваше досье. — Он постучал ухоженным ногтем по кипе бумаг. — Пять лет за кражу драгоценностей... а теперь еще и это. — Он наклонился вперед и пытливо посмотрел в лицо Марты. — Имейте в виду, миссис Гаммрич, это ваше прошлое повлияет на решение присяжных. Я мог бы потребовать для вас десятилетнего заключения.