Ричард Пратер - Бродячий труп

— Об этом говорят пятна крови в «люксе». Два пятна на расстоянии пятнадцати футов друг от друга, оба оставлены Вермом. Значит, он умер не сразу: труп же ходить не может. Он упал, поднялся на ноги и сделав пятнадцать шагов, рухнул опять. Так что у него было время...

— Для чего?

— Забудь об этом. — Сказав так, я пожалел о своих словах, Ладди вполне мог задать пару вполне разумных вопросов. Поэтому я спохватился:

— Послушай, мы можем утверждать, что Сирил был подставлен, ведь так?

— Это да. Согласен.

— О’кей. Бесспорно, что тот, кто выдал Сирила, должен был умереть внезапно, немедленно, почти моментально. Так кто умер внезапно, немедленно и почти моментально? Омар. Так кто подставил Сирила?

В глазах Ладди промелькнуло удовольствие:

— Омар?

— Верно.

— Тут что-то не так, — развязал язык Жмурик. — Мне это не нравится. Пушка Верма продырявила Омара, понятно. Так, может, Верм и пришил его?

— Нет. Омара застрелили из пушки Верма, точно, но когда это случилось, Верм был мертв, и полиция уже прибыла в «Маделейн». Омар в это время ждал дома у телефона, вероятно, звонка Верма с сообщением о сделанной работе. Но он не дождался и сообразил, в чем дело. Он позвонил мне, но поздно. Его убили прямо у телефона. Я видел сегодня его тело. В нем три дырки, а хватило бы и одной. Естественно, ведь Сирил находился всего в нескольких шагах от него и всадил в него пули с наслаждением садиста.

Ладди, почти убежденный, проговорил:

— Все так. Но босс сказал, это сделали люди Домино. Он видел их...

— Конечно же, он сказал это вам и половине Штатов. Если бы это был Домино, известие не разнеслось бы так быстро.

Ладди посмотрел на Александера и выплюнул:

— Сука!

Я выиграл. Выиграл кое-что. Но что? Голова моя болела вплоть до четвертого позвонка, но я закончил речь.

— Многое можно порассказать еще. Например, я узнал, что мой телефон на подслушке, и воспользовался этим. По телефону я сказал, что вот-вот узнаю, где искать тело Омара. Через несколько минут четыре парня понеслись к могиле Омара. Но не из логова Домино, а из поместья Александера. Одновременно были предложены двадцать пять штук любому, кто убьет меня. И сделал это не Домино, а Александер. Черт, все же ясно! Александер установил подслушку на мой телефон, и ему же было желательно, чтобы никто не нашел тело и пули в Омаре. Александер же предложил двадцать пять штук любому, кто...

Забавно. Каждый раз, как я упоминал двадцать пять тысяч долларов, двадцать восемь мужиков приходили в движение. Пока еще ничего страшного. Кто-то дернулся, у одного приподнялась губа, у другого раздулись ноздри. Мне, вероятно, не следовало упоминать об этом эпизоде. И уж не дважды подряд.

К тому же я сообразил, что, прислушиваясь к моим словам, они все ближе подступали ко мне. Уже почти наваливались на меня, и слишком многие их жесты казались беспокойными. Эти аборигены действительно волновались. Куда бы я ни взглянул, везде дергались скулы и раздувались ноздри. На этих пройдох и так-то не было радости смотреть, а тут...

Самое время закругляться и рвать когти.

Поэтому я посмотрел на Сирила Александера и сказал:

— Вот и все, Сирил. Твоя песенка спета.

— Это несправедливое обвинение,— огрызнулся он. — Факты подтасованы. Я требую адвоката.

— Чего? — вырвалось у меня.

Я вытаращился на Александера. Громилы надвигались на меня справа. И как и подобает медленному осмотрительному передвижению многоголового чудовища, масса дергающихся, вибрирующих, храпящих громил подступала все ближе.

Но было и движение слева, за спиной Александера. Чуть дальше того места, где стоял Сэмсон. Сюда бежали четыре человека, за ними еще двое и еще четверо.

Полиция! Ура!

— «Мусора»! — завопил кто-то.

Жуткий момент. Но через несколько секунд ужас кончился.

А еще пару минут спустя были собраны в кучу все пушки.

Когда ситуация стала подконтрольной, я впервые, быть может, за последнюю неделю, почувствовал земное притяжение.

Сэмсон руководил облавой, вызывал дополнительные патрули, умело вносил порядок в образовавшийся хаос. Я сидел на траве, прислонясь к могильной плите спиной, когда он подошел и присел на корточки рядом.

Сэм посмотрел на меня, потом на надгробный памятник так, как будто читал: «Здесь покоится Шелл Скотт...»

— Я не соврал. Все, что я сказал, правда.

— Ты рассказал обо всем, кроме цвета носков Александера. Ты что-нибудь выпустил?

— Разумеется, массу вещей. Например, что любительница громил Лилли проболталась, что по приказу Домино уже пришили одного типа; что Сирил знал о том, что меня исколошматили любимчики Домино; что все они знали друг о друге вещи, которые могли вынюхать где угодно, но скорее всего друг от друга. И мы прекрасно знаем, что Верм не явился бы в «Маделейн» без пушки...