Ричард Пратер - Бродячий труп

— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне это? — поинтересовался я. — Вы и два ваших... друга, втроем?

Раздражение промелькнуло на его красивом лице. Красивом, если вам нравятся типы, похожие на сутенеров. Конечно, у него черные волосы, волнистые, как море в шторм, но на них было слишком много гусиного жира или чего-то похожего. Прекрасный римский нос, правда, немного тонковатый. Полные губы, большие белые зубы и сносный подбородок. Не было ничего дурного в его чертах по отдельности, но собранные вместе они выдавали какую-то слабину. Может, у меня просто было такое ощущение? Может, меня обижало то, что он был гораздо красивее меня. Но на самом деле я об этом не думал, тем более, что практически любой мужик красивее меня.

— Вы любите болтать, не так ли? — спросил он.

— Мне это говорили.

Он снова примерил на себя приятное выражение лица.

— Ладно, это не имеет значения. Я говорю вам правду. Мы не хотим неприятностей. Я привел ребят, чтобы вы познакомились с ними, знали их и не наделали ошибок. — Он сделал паузу. — Вы, наверное, знаете, что я Ники Домано?

Я кивнул.

— А это — Чарльз, — он указал на толстую, мускулистую обезьяну. — Чарльз Хэйнер. Его также зовут «Башка». Вы слышали, вероятно, о нем?

— Ни разу.

Башка улыбнулся несколько глуповато и протянул руку со словами:

— Все правильно. Никто из нас не хочет неприятностей.

Может, они действительно имели это в виду, но сомнения не покидали меня. Однако я пожал его руку. Сначала я напружинил ноги, потом схватил кончики его пальцев, чтобы он не мог сжать мою ладонь, и продолжал наблюдать краем глаза за Домино. Как я и говорил, я — подозрителен. Может быть, слишком подозрителен.

— А это — Джэй, — продолжил Домино. — Джэй Верм.

Я взглянул на Джэя, когда он стремительно придвинулся ко мне. Слишком быстро. Я все еще косил глазом на Домано, несмотря на это слишком быстрое движение, и случайная мысль пронеслась в моем мозгу. Домано сказал, что привел двух подручных познакомить со мной, но перед этим он также сказал, что не знал, что Лилли была не одна. Так как же он привел их, не зная, что я здесь?

Но не время было играть в головоломки, как и не время было обращать столько внимания на Джэя Верма. Но это сочетание его движения и моей мимолетной мысли задержало мой взгляд на нем на лишнюю секунду, повернуло мою голову затылком к Домано.

Это оказалось настоящим угощением для Ники Домано — мой затылок. И он его получил. Короткая дубинка появилась в его руке так неожиданно, что она несомненно была на пружине. Я услышал ее шелест, когда он только извлекал ее из костюма или когда она уже приближалась к моему затылку, не знаю — больше я уже ничего не слышал. Зато я прекрасно ощутил удар обтянутого кожей металла по черепу и почти слышимый рев боли в голове и шейных позвонках.

Я знал, что коленки подгибались, но я не чувствовал их движения. Однако я ощутил, как они ударились об пол. Джэй не остановился в своем движении ко мне и размахнулся ногой, целясь в бок. Я ухитрился подставить руку на пути его ноги, но это не помешало носку его ботинка врезаться в мои ребра.

Потом пришла очередь Башки. Я все еще держался прямо, хоть и стоял на коленях, но когда его огромный кулак опустился на мое правое ухо, я упал.

Не знаю, терял ли я сознание или нет, но в следующее, казалось, мгновение я увидел лицо Ники Домано как бы плавающее надо мной в воздухе. Он спокойно улыбался, его голос был мягким и приторным:

— Я сказал вам, Скотт, что мы не хотим неприятностей. Но вы, видимо, не поняли, что я имел в виду. Теперь понимаете?

Я, кажется, лежал на боку, потому что вдруг почувствовал острую боль — вероятно, дал знать о себе мысок ботинка Джэя. Плохо соображая, я все же пытался придумать, как дотянуться руками до Домано, но не мог найти своих рук.

— Я не хочу неприятностей, особенно неприятностей с «мусорами», Скотт. Терпеть не могу убивать мужиков по одному — слишком много возни, а я стараюсь избегать возни, понял? Поэтому ты до сих пор жив. Держись подальше от меня, не надоедай мне или в следующий раз откинешь копыта. Понятно?

Я нашел одну руку, выпрямил ее, напряг пальцы и ткнул ими в его глаза. Правда, промахнулся, но большой палец оцарапал его щеку, оставив на ней узкую бороздку. Я успел увидеть, как она стала окрашиваться в красный цвет.

И на этот раз я увидел его дубинку.

Потом лицо Домано, дубинка, комната — все испарилось. Боль потускнела и исчезла. Темнота вздыбилась вокруг, как шторм, подхватила меня и превратилась в черноту.