Джеймс Чейз - Том 10. Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему

Но вот однажды Дону позвонил директор банка и попросил его заглянуть для беседы. Эллиот знал, что означает этот звонок: он превысил свой счет на двадцать тысяч долларов, и директор, с которым они частенько играли в гольф, сказал, что, к сожалению, не может предоставить кредит в дальнейшем.

— Правление требует погасить перерасход. Что вы можете сделать, Дон?

— Положитесь на меня, — улыбнулся Эллиот. — Я все улажу. Какая муха укусила ваших людей, Джек? Двадцать тысяч — это же мелочь.

Директор согласился, но объяснил, что на него нажимает правление.

— Нужно уменьшить перерасход хотя бы наполовину, Дон.

Эллиот обещал все устроить и вышел.

На прошлой неделе ему доставили «ройс», это была единственная в своем роде машина в Парадиз-Сити. Эллиоту предложили ее первому, и он просто не мог бороться с соблазном, зная, что агент не будет слишком торопить с оплатой. Оказалось, что великолепная машина помогла ему поддержать кредит. Стоило подъехать к какому-нибудь магазину или ателье, и кредит был обеспечен. Никому и в голову не приходило, что владелец такой машины может быть нищим.

Но однажды вечером его мажордом-японец сообщил, что запас виски и джина на исходе, и напомнил о намечавшемся приеме с коктейлями. Эллиот отправился к владельцу винного магазина Фреду Бейли и испытал настоящий шок, когда тот предложил ему уплатить по предыдущему счету.

— Это тянется уже шесть месяцев, мистер Эллиот. Шесть тысяч долларов. Я могу вас попросить о…

Эллиот изумленно посмотрел на Фреда. Он и не предполагал, что паразиты, которые кормились возле него, вылакали за шесть месяцев столько виски.

— Я пришлю вам чек, — по возможности беззаботно ответил он. — А сейчас, Фред, мне нужно четыре ящика шотландского виски и пять джина. Доставьте мне их сегодня после обеда, ладно?

Бейли заколебался, но потом, глядя в окно, на сверкающий в лучах солнца «ройс», нехотя кивнул. Он рассудил, что владелец такой машины не может быть нищим.

— Хорошо, мистер Эллиот. Только не забудьте про чек, а то ведь с меня Тоже спрашивают.

И тут Эллиот понял, что его время истекло. Вернувшись на виллу, он достал счета, дожидавшиеся оплаты, и весь вечер провел за расчетами. Оказалось, он должен около семидесяти тысяч, не считая стоимости «ройса».

Он озабоченно оглядел роскошно обставленную гостиную. Во времена больших заработков ему удалось накупить дикое количество современных картин, дорогой скульптуры и коллекцию нефрита, обошедшуюся в двадцать пять тысяч. Все это он приобрел у Клода Нендрика, о котором я вам уже говорил.

Барни умолк, засосал остатки пиво и посмотрел на меня.

— Помните, я говорил вам про Клода Нендрика?

Я ответил, что помню: Клод Нендрик был главным скупщиком краденого в Парадиз-Сити.

Барни одобрительно кивнул.

— Правильно. Я рад, что вы следите за ходом моей мысли. А то, знаете, нет ничего хуже для человека, который держит ухо к земле, говорить с глухим.

Я признал его правоту.

Сэм принес еще пива, и Барни продолжал.

— Пришло время вывести на сцену этого самого Клода, потому что он тоже играет роль в краже марок Ларримора.

Барни навалился на стол.

— Сейчас я опишу вам этого типа. Это известный в городе педераст, ему около шестидесяти лет, он высокий и плотный, хотя, конечно, не плотней меня. Раньше он носил дурацкий оранжевый парик и мазал губы бледно-розовой помадой. На самом-то деле он был лысый, как яйцо, и носил парик просто ради смеха. Встречаясь с кем-нибудь из клиентов, он приподнимал парик, как другие приподнимают шляпу. Такой уж чудной тип, вы понимаете, мистер Кемпбелл, то есть, я хотел сказать, мистер Камерон.

Барни хлопнул себя по необъятному животу.

— Мой жир хороший, крепкий, а у него был мягкий, это никуда не годится. Еще у него был длинный нос и маленькие глазки, поэтому он походил на дельфина, но только не на симпатичного, а на злого, если только бывают злые дельфины. Выглядел он, конечно, комично, но это не мешало ему лучше всех в штате разбираться в антиквариате, драгоценностях и современном искусстве. Его дом был набит выдающимися произведениями, и коллекционеры со всего света съезжались к нему, надеясь на удачную покупку.

Барни усмехнулся.

— Покупать-то они, конечно, покупали, но при этом всегда оставались в прогаре. Кроме этого бизнеса, Нендрик занимался еще скупкой краденого. Он стал барыгой, можно сказать, в силу обстоятельств. Однажды к нему явились богатые клиенты, которые желали приобрести один шедевр, который не продавался. Они предлагали такие деньги, что Нендрик не мог устоять. Он нашел пару проворных ребят, они украли, что требовалось, коллекционеры заплатили и упрятали купленное в свои личные музеи, куда никому, кроме них, не было доступа. Если бы вы узнали о некоторых кражах, которые организовал Клод, у вас бы волосы встали дыбом. Однажды под его руководством была украдена бесценная римская ваза из Британского музея. Правда, на этом он чуть не нажил крупные неприятности, но это уже другая история, и сейчас я об этом рассказывать не стану. Я просто хочу, чтобы вы имели представление о Клоде. Он устроился так, что именно к нему местные богатеи обращались, когда хотели купить что-нибудь выдающееся. Они почему-то доверяли этому типу. Конечно, окружающие посмеивались над его оранжевым париком и косметикой, но все же приходили к нему за советом, когда хотели сделать значительную покупку.