Кирилл Казанцев - Последний удар сердца

Среди всего этого великолепия женщина не сразу заметила тела Сохатого и Голубя. По правде говоря, в те минуты она даже и не помнила, что такие вообще когда-нибудь существовали. Ей просто было хорошо и кайфово. Но даже споткнувшись о тело Моти, она не смогла полностью вернуться в реальность. Бандита при взрыве подбросило вверх. Он ударился об обшивку будки, которую почти в то же время разорвало, а уж затем грохнулся на землю. Причем не просто на песочек, какого здесь было полно, а чуть дальше — на сосновый пень.

— Эй, братэлло, ты живой али уже святые угодники в жмуры тебя записали? — пытаясь перейти на блатной жаргон, заговорила Катька, склонившись над Сохатым. Откуда же одурманенной кокаином женщине было знать, что у того после полетов и падений почти ни одной целой кости не осталось. Струйку крови, сочившуюся из его рта, она приняла за упавший лепесток.

— Не хочешь говорить? Не надо! — закричала ополоумевшая женщина. — Подумаешь! Смертельно устал он. Лег на пенек, съел лепесток. Ха-ха-ха. Пойду генерала найду. Может, он девушке не откажет и пригласит на танец. Не обещайте деве юной гешефтов вечных на земле!

Она попрыгала по поляне, изображая веселого мультяшного зайчика. Обежав вокруг того места, где еще совсем недавно стоял фургон, Катька ничего, кроме копоти, гари и обломков машины, не обнаружила. Хотела плюнуть и начать выбираться из этого леса, несмотря на то, что ощущение кайфа подвигало ее на поиски новых приключений. Однако неожиданно за ее спиной послышался приглушенный хрип. Она резко обернулась, пытаясь сразу же определить источник этого звука. Ничего не вышло. Пришлось напрячь слух. И хоть в ее ушах звенели тысячи волшебных колокольчиков, женщина сумела засечь повторный хрип. Более того, она разобрала слова, которые пытался произнести раненый Голубинский.

Тот, возможно, и понимал, что стоит одной ногой в могиле, но до конца был верен себе. Речь отнюдь не о чести, а о подлости. Лежа с переломанными ногами и перебитым навылет предплечьем, он дотянулся до своего мобильного телефона. Видимо, для того, чтобы не забыть, Никодимович твердил одну и ту же фразу: «Авиарейс №… на Болгарию. Взрывное устройство. У Юлии Прудниковой». Вспомнил о запасном варианте. Догадывался, что денег в свой собственный карман уже не вернуть. Да и на кой черт они покойнику! Но вот свинью Прудниковым напоследок подложить он как раз был в состоянии. Оставалось лишь набрать номер и произнести ту самую фразу.

Услышав знакомую фамилию, Шпаликова рванула к дереву, под которым лежал генерал. Он уже нажимал на кнопки, готовясь совершить свою последнюю подлость. Однако налетевшая, словно вихрь, женщина выбила мобильник из его рук. Телефон отлетел в сторону, ударился о дерево и разбился. Голубь протяжно застонал. Но это было не сожаление или раскаяние, а злость на Катьку, расстроившую его последний в жизни план. Даже близость смерти ничуть не изменила его. Он оставался все тем же гадким и злым «оборотнем в погонах».

— Сс-сука, — прошипел тот с ненавистью и попытался плюнуть в женщину. Последнее у него не получилось. Кровавая слюна, едва вырвавшись изо рта, сразу же повисла на подбородке.

— Как вы смеете так разговаривать с женщиной? Вы же офицер! — стала дразнить генерала Шпаликова.

— Надо было тебя, дуру, сразу застрелить, — прохрипел в ответ Голубинский.

— Надо было вовремя свои дела решать, — немного протрезвев, проговорила Катька и махнула Голубю рукой: — Прощай. Надеюсь, что увидимся не скоро.

— Шлюха недоделанная! Чтоб ты сдохла! — бросил он ей вслед так громко, как только сумел.

Автомобильное колесо, которое взрывом забросило на макушку дерева, не удержалось и стремительно полетело вниз. Подлец даже ойкнуть не успел, как отдал душу дьяволу. Катька оглянулась, чтобы убедиться, что с ним покончено. Ей однозначно везло. За день было столько смертельно опасных моментов, что мама не горюй! А она выжила! Даже сейчас, когда никто не мог ее предупредить, ей повезло остаться живой.

Катя неспешно шла в сторону лесной дороги, оставляя за спиной место происшествия. Ей так хотелось достать из кармана мобильный телефон, набрать последний номер и позвонить Илье, который ей очень нравился. Позвонить, чтобы рассказать о судьбе Голубинского и о том, как она помешала ему позвонить в полицию. Просто хотелось еще раз услышать голос Ильи и похвалу от него в свой адрес. Однако, каким бы большим ни было ее желание, она все же сдерживала себя. «У него своя жизнь и свое счастье, а меня…» — думала женщина, не имея ни малейшего представления о том, каким будет ее ближайшее будущее. Наркотическое опьянение все больше и больше отпускало ее.