Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

— Мы едем в Калай-Хумб, — заявила она, — у вас же есть приказ довезти меня туда сегодня.

Джоджон промолчал, не скрывая недовольства. Дальше они ехали молча.

А в это время порывистый ветер стал рвать дорожный указатель с надписью «Рушан». По обшивке машины защелкали, как орешки, мелкие камешки. Стало вдруг темно, и хлынул дождь. И вдруг в этом месиве природных сил словно предупреждение вспыхнул последний солнечный луч и исчез.

…А кое-где, наверное, сияет солнце…

Девушка в красной косынке в ужасе смотрела на ДжОджона, а тот, вцепившись в руль, глядел на часы, дорогу и спидометр.

Уже в темноте они подъехали к Рушану. С гор реками стекала на дорогу глина с камнями. По радио пел детский хор.

— Когда поют дети, — вдруг зачем-то сказал Джоджон, — я знаю, что все будет хорошо…

Но до «хорошо» еще надо было дожить.

По крыше машины застучал дождь уже не с камешками, а с камнями.

— Я не могу подвергать вас опасности, — церемонно сказал Джоджон, — остановимся, утром поедем дальше.

— Мы должны быть в Калай-Хумбе сегодня, — твердо сказала девушка. Так твердо говорят только о нежелании вступать в брак.

— Ну да, разве может абориген иметь свое мнение на что-то? — пробурчал Джоджон с акцентом. — Но ехать дальше опасно.

Девушка хотя и была смущена репликой Джоджона, но быстро взяла себя в руки.

— Мы уже попросили у вас прощения за бестактность, хотите, я попрошу его еще раз, но только мы едем в Калай-Хумб. — И она надула свои хорошенькие губки.

И вскоре мимо них промелькнул дорожный знак «Рушан», перечеркнутый полосой. Впереди были Калай-Хумб и сель. И, быть может, конец. Но об этом знал только начальник ГАИ.

Восемь раз солнце сменялось каменным дождем. Девушка в красной косынке была уверена, что окружающий пейзаж похож на картину Брюллова «Последний день Помпеи», а Джоджон считал, что пейзаж напоминает картину Бруни «Медный змий», потому что с гор скатывались кроме камней змеи, лягушки, ящерицы (Джоджон не говорил об этом, чтобы не травмировать девушку).

С горы, пересекая дорогу, хлестала река.

Огромный валун сбил мост, по которому бежала дорога. Ризо Арустамов, черноволосый голубоглазый работник Рушанской ГАИ, знал о подобных проделках природы: сейсмологи предупредили его, и в этот час он как раз проезжал по трассе, инспектируя свой участок. Он увидел необычное для европейца, но совершенно обыденное на Памире явление: низвергаясь с гор, хлестал прямо через дорогу чудовищный поток такой силы, что даже видавший виды инспектор присвистнул.

А Джоджон с девушкой в машине приближались к Калай-Хумбу. И их не остановило даже то, что падали с небес на крышу машины струи воды толщиной с бутылку. Они били по машине, как хоботы мамонтов.

— Ох, ты, — время от времени говорил Джоджон, чтобы не сказать другого, не отрываясь смотря вперед и лавируя между потоками воды, стекающими вместе с камнями с горы. Вдруг: бах! — разбилось заднее боковое стекло машины. Притаившись, девушка в красной косынке с широко раскрытыми от страха глазами потихоньку сползла вниз под сиденье. Как же она жалела, что не осталась в теплой и радушной хушхоне в Рушане!

Джоджон прятаться под сиденье не имел права.

А в это время младший лейтенант Ризо Арустамов дежурил около вновь образовавшейся реки. Он посмотрел на часы. Вдруг вскочил в седло мотоцикла и поехал. Проехав метров сто, он остановился, положил мотоцикл поперек дороги, снял с руки часы, повесил на руль. Потом побежал назад к потоку, секунду только подумал и вдруг рискнул перейти поток по тоненькой металлической жердочке. Ризо Арустамов — настоящий горец, а горцы знают, как переходить поток, чтобы не кружилась голова. Он пошел сначала по дороге, потом, стараясь обмануть провидение, внушив себе, что все еще идет по дороге, ступил на сваю. Он прошел больше половины пути, вдруг нечаянно взглянул вниз и чуть было не потерял равновесие, но тем не менее благополучно дошел до другого берега и побежал прочь от потока.

И уже там, на другой стороне, в безопасности побежал в сельсовет к телефону.

Позвонив, Ризо Арустамов принялся за работу. И пока он останавливал машины, идущие с одной стороны потока, его лежащий мотоцикл, гипнотизируя, останавливал машины, идущие с другой стороны.

Из-под сиденья двадцать первой «Волги» выглянула девушка.

— А, это вы? — весело спросил ее Джоджон, не отрывая руки от руля.

Девушка не ответила. Она достала косметику и стала приводить себя в порядок.