Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

Кондауров взял листок, пробежал его взглядом и тихо, взволнованно произнес:

— Ну, дорогой капитан, о таком подарке я и не мечтал!

Капитан встал, протянул ему видеокассету.

— Это второй сувенир. Здесь многие плотские утехи Стинга и его помощничков, в том числе и со смертельным исходом. Предполагаю, что снимал Пан. Посмотрите на досуге, развлекитесь. Вот, собственно, и все. Мне пора идти. До свидания!

— Как, вы уже уходите? — словно опомнился Кондауров… У него было такое ощущение, что разговор только начат. Посмотрел растерянно на капитана, спросил неожиданно для самого себя: — Мне кажется, мы с вами где-то сталкивались?

— Возможно, — ответил капитан, направляясь к двери. Но, открыв ее, остановился: — Да, чуть не забыл о самом главном. Ваш беленький лейтенантик работает на Пана. Передает ему всю информацию. За тысячу долларов в месяц.

Кондауров несколько минут сидел, ошеломленный внезапно свалившимися на него вестями, пытаясь сосредоточиться, собрать воедино сумбурно мечущиеся мысли. Да нет, не сталкивался он с этим капитаном. Так, показалось.

Таким нервно всполошенным, как в этот вечер, наверное, Кондауров никогда еще не был. Перед ним открылось почти все!

Он перечитывал «покаянное письмо», смотрел видеофильм и судорожно, торопливо думал, думал, думал. План оперативных действий легко и даже весело ложился на бумагу. Лишь одно чуть-чуть омрачало его: Гипнотизер, этот неуловимый, летучий Гипнотизер опять оставался где-то в дымке у горизонта. Но он чувствовал, что приближается к нему, чувствовал.

Вопросов роилась масса. Но он обещал капитану не любопытствовать… И все же пяток самых общих ответов хотелось бы получить.

Вспомнив давнего приятеля, который перешел работать в отдел кадров ФСБ, взялся за телефонную трубку.

— Степаныч, выручи, милый. Был у меня ваш капитан Кречетов. Как мне ему позвонить?

— Сделаем. Потерпи минутку. — Долгой была эта минутка. — А ты не ошибаешься? Полковник Кречетов есть. Старшина есть. А капитана Кречетова у нас нет…

Кондауров недоумевал. «Кто же ко мне приходил? Как миновал охрану?.. И все-таки где-то я сталкивался с этим капитаном».

Пальцы сами рванули ящик стола, нашарили магнитофонную кассету, которую принес Шеленбаум.

И заговорил Гипнотизер. И заговорил капитан Кречетов!

Кондауров едва не задохнулся от прилива обезумевших чувств и тут же захохотал, освобожденно, счастливо, ликующе… «Ты здесь, дорогой мой Гипнотизер! Рядом! Даже в гости заглянул. А я-то предполагал. Ох, стервец, ох, поганец, ох, наглец! Ну, ничего, теперь-то мы с тобой свидимся…»

Все еще посмеиваясь, он начал крутить телефонный диск.

— Зайди ко мне, лейтенант. Быстренько! Нет, погоди. Позже приглашу.

Как раскаленные капли воска, вдруг стали его обжигать падающие сверху звуки уже знакомого голоса: «…Он работает на Пана… За тысячу долларов в месяц».

Побежали постыдно жаркие картины. Допросы, допросы. Поездки в институт, в ресторан. Просмотр фильма. И везде рядом он, этот лейтенантик. Вот почему Пан знает о каждом шаге Кондора!

И снова указательный палец завертел телефонный диск.

— Можете принять меня, товарищ генерал? Да, срочное и гнусное дельце. У нас объявился стукач.

Рано сатана наполнил комнату торжествующим хохотом. Рано возликовал: «Я победил Тебя, Галилеянин!»

План покупки ресторана, предложенный Виктором, был лаконичен и прост. Он едет к Вере, убеждает ее, что ресторан надо продать, затем едет с ней в нотариальную контору, где их ждет Глеб с готовыми для подписи документами.

— Как-то это не в моих правилах, — заколебался Глеб.

— А с вами по правилам поступили? — грубовато спросил Виктор.

— То они, а то я…

Но Виктор был настроен решительно.

— Каждый мерзавец должен получить по заслугам. Мы никого не грабим, мы возвращаем свое. По людской морали это законно. А если мы втянемся в судебный процесс…

— Нет-нет, только не суд, — поспешил согласиться Глеб.

— Тогда к черту нравственные терзания! Езжайте в нотариальную контору и ждите нас.

В кабинете Веры было произнесено вслух только «Здравствуйте!» Минуту спустя она закинула на плечо тонкий ремешок дамской сумочки, обрадованно пожаловалась Виктору:

— Как надоел мне этот ресторан! Продать его, получить хорошие деньги и уехать. Это ж мечта! Об одном прошу: ничего не говорите Пану, пока я не окажусь в Париже, обещаете? Я верю! Вам я верю… Пошли!