Игорь Тихорский - Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. Платье в горошек и лунный свет. Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]

Записку отец Евгений нашел вечером в комнате сына, на столе. Юры не было. Как он ушел, никто не видел. Дальше — домысливай!

Я помолчал, чувствуя, что постепенно моя растерянность стала уступать место бешенству и, что еще хуже, — ненависти. Откуда она взялась, почему появилась и к кому, я еще толком не понимал.

— Еду, Евграф Акимович!

Но я поехал не к Евграфу Акимовичу. Предполагая, что мои ближайшие действия повлекут за собой некоторые материальные издержки, я зашел в ближайший к дому пункт и продал сто баксов, которые берег на черный день. Очевидно, он настал. Потом тормознул частника и через пятнадцать минут был на Звездной. В дверь квартиры Домового я позвонил, нежно нажав на пупочку звонка. Но когда дверь открылась, я шваркнул ее ногой, потом, не дав хозяину выговорить ни слова, так «приветил», по выражению Стрельцова, хозяина, что тот влетел головой в комнату, причем его шлепанцы остались в прихожей, а ноги,‘некоторое время повисев в воздухе, опустились на пороге.

Не давая опомниться, я рванул Домового за ворот, второй рукой сжав горло. По мере того как глаза моего «босса» вылезали из орбит, я не без удовольствия наблюдал, как выражение изумления сменялось у него на лице сначала страхом, потом — смертельным ужасом.

Когда он захрипел и начал пускать пузыри, я ослабил хватку и сказал, вернее, выплюнул из себя:

— Кто на попа наезжает? Где его пацан? Говори, падла, а не то сейчас кончу твою паршивую жизненку. — Я снова сжал ему глотку и снова слегка отпустил.

— Не знаю, — прохрипел Домовой. — Мальчонку Майкл пасет, а кто за ним — не знаю.

— Врешь, падла! — Я отпустил шею Домового, но тут же врезал под дых, а когда он согнулся пополам, слегка поддал коленом снизу, потом снова схватил за ворот и опять сжал горло. — Будешь говорить?

— Мент поганый! — прохрипел Домовой… За что, естественно, еще получил… Потом я посадил обмякшего Домового на стул и закончил:

— Чтоб ты знал, падла! Я в менту ре не служу, с отцом Евгением дружу лично — это раз. Если с пацаном что случится, тебе с твоими корефанами не жить — это два. И никто не знает, что я на тебя вышел, — это три. Так что сдохнешь здесь, никто искать меня не будет. Колись, мудила!

Очевидно, увидев в моих глазах нечто такое, что всерьез могло подействовать на любого гада вроде него, Домовой сказал:

— Пацан на хазе, там вся ихняя компания.

— Адрес?

Домовой назвал адрес.

— Майкл там же?

— Не. Он им только ширево приносит… — Домовой замолчал.

— Да что же ты меня в грех-то вводишь, — возмутился я и попал ему кулаком в глаз. — Колись дальше!

— Не знаю я, кто за ним стоит. Я по телефону приказы получаю. Кликуха авторитета — Зомби. Только это такой важняк, что тебе до него не добраться, а он тебя из-под земли достанет!

— Церковь твои шестерки делали?

— Какую? — попытался утвердиться Домовой.

— А такую, падла! — Я слегка ему добавил. — Где сторожа примочили!

— Ну, мои алкаши! Их уже нет. Разбежались. А вот пацан, которого ты ищешь, с ними был! Понял? Павлик Морозов, бля!

— Где сейчас Майкл?

— А хрен его знает! Может, в «Розе» сидит, может, у себя в дому отсиживается.

— Давай последнее. Кто ювелира мочил?

— А вот этого уж точно не знаю. Ювелиру товар велел передать Зомби. Блюдо это и кубок ювелир должен был распилить. Покупатель — иностранец, ему распиленное легче вывозить. Я и передал. Что дальше было — не знаю.

— Пошли! — И взяв Домового за шиворот, я поднял его со стула, встряхнул. Он надел башмаки, спросил:

— Куда едем-то?

— К Майклу для начала, там видно будет.

Перед выходом я еще разок отключил его и быстро обшарил квартиру. Ствол нашелся в тумбочке у койки. Лежал почти открыто, только в газету завернут был. Так что, когда Домовой очухался, я просто продемонстрировал ему его же собственность и сказал:

— Веди себя спокойно. На улице чтоб без фокусов!

Мы вышли, я снова поймал тачку, через пять минут мы уже входили в «Розу». Майкл был там, к моему величайшему облегчению. Мы подошли к его столику. Согласно моей инструкции, полученной в машине, Домовой сказал:

— Выйдем, Майкл, дело есть!

Подонок, с изумлением взглянув на лицо Домового, перевел вопросительный взгляд на меня, но поскольку я молчал, поднялся и пошел за нами.

Мы отошли от кабака, зашли в ближайшую подворотню.

— Где пацан поповский? — спросил я, одновременно на несколько секунд показав ему ствол.

— Да в чем дело-то? — спросил Майкл. — Я все, как велели, сделал!