Владимир Колычев - Рваные чувства

– Выкинула бы, если бы ты со мной остался! А ты не хотел со мной! Я же видела, что не хотел! А жить с тобой из-под палки, как Ленка живет, не смогу…

– А как она со мной живет?

– Не любишь ты ее! И она это знает… А еще Штагов попал, а она осталась – как то яблочко, которое само в руки упасть может… Я могу тебе рассказать, как было, но ты за это оставишь меня в покое. Не надо никаких ментов!

– Это твое условие?

– Да. Тебе нужна правда, и ты ее получишь…

– Ты хотела убить Штагова и свалить все на Кристину?

– Штагов и так уже доходил…

– Ты хотела подставить Кристину?

– Ну, в общем, да… Яд в кофе подсыпала, Штагов выпил, а его на кладбище понесло. Кто ж знал, что его там грохнут!

– Накладочка вышла, – усмехнулся Илья.

– Накладочка.

– И ты решила спрятать улику… Или Лена подсказала?

Римма резко глянула на него, дернулась, но тут же обмякла.

– Я бы не хотела ее сдавать… – выдавила она. – Но ты сам все понимаешь… Я ничего и не говорю, но ты понимаешь…

– Змея ты! И Лена твоя змея! – презрительно скривился Илья.

И в постель к нему Лена залезла как змея. Залезла, ужалила, едва не отправив на тюремные нары, и после этого ей хватило совести прикинуться ангелочком… А он повелся, поверил ей. И даже позволил дружить с другой гадюкой, сплестись с ней в клубок. А там, где змеи, там и яд в чаше. Сегодня Кристину – в тюрьму, завтра самого Илью – на тот свет. А затем в круиз по тропическим островам, в объятиях загорелых мускулистых красавчиков…

Человек должен нравиться самому себе, только тогда он сможет чувствовать себя уверенно и комфортно. Антон себе нравился – помылся, побрился, причесался, освежился, костюм Штагова пришелся ему в самую пору. Стоит перед зеркалом красуется, на Кристину посматривает – пусть глянет, оценит. А лицо у нее постное. Да, он, конечно, выглядит куда лучше, чем утром, но на симпатию пусть не рассчитывает.

– А ты чего такая кислая? Чем я тебе не нравлюсь? – обращаясь к ней, сердито проговорил он.

– Нравишься.

Она боялась за детей, поэтому не решалась вызвать полицию, но тайком отправила сообщение Илье. И собаку на цепь посадила. Илья и сам акула, уж он-то Антона из своих зубов не выпустит. А заступиться за нее просто обязан, хотя бы ради сына. Но когда он будет? Пока доедет. А Дубров мог распустить руки прямо сейчас.

– Значит, замуж за меня выйдешь. Лучше поздно, чем никогда! – осклабился Антон, обнажая темные, с гнильцой зубы.

– Тебе очень идет этот костюм. Но выглядишь ты в нем нелепо. Знаешь почему? Потому что несешь какую-то чушь! – пренебрежительно усмехнулась Кристина. – Тебе самому не смешно?

– А чем я тебе не нравлюсь? – Он зло схватился за галстук, нервным порывистым движением ослабил узел. – Думаешь, я уголовник?.. А кто меня таким сделал?.. Из-за тебя все!.. Как узнал, что Витька к тебе клеится… Я ему раз сказал, два! Он не понял! Да и не собирался я его убивать! Как-то само собой все вышло…

– И Штагова убивать не хотел?

– А вот не хотел! Увидел его, ноги сами к нему понесли! Я с тобой должен был быть, а не он… – Дубров отчаянно махнул рукой и опустил голову, подперев ее кулаком.

– Судьба – тетка злая!

Антон дернулся, услышав голос Ильи, но в лице почти не изменился. Его застали врасплох так же, как это произошло сегодня утром с Кристиной, но он постарался скрыть свою растерянность. А Илья входил в зал спокойным, но твердым шагом. Взгляд хладнокровный, на лице ни единой складочки, за которой мог бы притаиться страх. Невозмутимый, уверенный.

– И откуда ты такой взялся? – Дубров смотрел на него настороженно, с опаской.

– Да вот, поговорить с тобой пришел. Мы же с тобой не договорили, помнишь? – Илья неторопливо снял пиджак, бросил его на спинку кресла.

Кристина глянула на его брюки – мятые, запыленные, в колючках чертополоха. Видно, по траве к забору шел, а она сейчас перед забором высокая – некому скашивать. А через забор он, возможно, перебирался в том самом месте, откуда подавал знаки Кристине тогда, тринадцать лет назад. Откуда его увели под руки… Тогда они не поняли друг друга, может, сейчас мудрость будет на их стороне.

– Ты тогда бзднул, да? – ощерился Дубров.

– Нет, просто решил отложить встречу на потом. Я как-то против толпы не привык, ждал, когда мы с тобой сможем один на один. – Илья снял запонку с рукава рубашки, стал закатывать его.

– Какой же ты дятел! – Антон вынул из кармана нож, вытянул руку, щелкнув лезвием.

И вдруг в зал вошел сутулый здоровяк с лысиной, обрамленной короткими чахлыми волосами. В руке он держал пистолет, ствол которого был нацелен на Дуброва.