Владимир Колычев: Под воровскими звездами

Все, нет больше старого вора. Осознал он свою вину, раскаялся и не упустил последний шанс. И не узнает он, что Лариса распродала его имущество и сбежала вместе с Касатоновым, который по этому случаю уволился из органов. А Оголеву с этих денег ничего не досталось, Егор знал это точно. А кинули его или он ничего не просил, это не важно.

Не смог он прижать Оголева на злоупотреблении, а сам ушел от удара – предъявить ему нечего, и в самое ближайшее время он окажется на свободе. Там противостояние с ментами продолжится. И так всю жизнь… Он сам выбрал свою судьбу и жаловаться мог только на себя. Но так он и не собирался жаловаться: не то у него воспитание…

Марина, казалось, сошла с обложки глянцевого журнала – красивая, роскошная, блистательная, в стильном коротком платье под распахнутым настежь плащом. Прическа, черты лица, линии фигуры – все безупречно, как выстрел в «десятку». Ника бы обзавидовалась, глядя на нее. Но Ника сейчас в Москве, и у нее дела.

– Я хочу с тобой поговорить.

Она смотрела на него серьезно, без всякого кокетства – верный признак важного, возможно, делового разговора, но при этом едва заметно покачивалась на высоких каблуках. Эти едва уловимые движения предназначалась для Егора, для страстного мужчины, которого он пытался спрятать в себе.

– Говори. – Он сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

Марина без предупреждения нагрянула в офис автосалона, где он иногда появлялся. Сегодня он был здесь, и не совсем понятно, как она об этом узнала. Неужели выслеживала?

– Мне нужна работа.

– Ну, с этим без проблем.

– Этот автосалон оформлен на меня. – Она смотрела на него спокойно, без смущения во взгляде.

– Ну, пока да…

Нужно было менять форму собственности, чтобы не вышло, как у Каучука с Ларисой. Женщины – народ опасный, коварный. Но в то же время жизнь без них превращается в существование…

– Не надо ничего менять. Я тебя не предам. – Она, казалась, была в этом уверена на все сто. Но при этом Егор не видел в ее глазах ни телячьей нежности, ни собачьей преданности.

– Мы с тобой расстались, – сказал он, стараясь сдерживать эмоции.

– Да, но я не хочу искать другого мужчину.

Егор снова сделал глотательное движение. Он и сам этого не хотел. Он любил Марину, и будет больно, если она станет чьей-то. Да, такой он эгоист…

– Я живу с Никой.

– Ника в Москве, а я здесь. Ты можешь жить с ней там, я возражать не буду. – Она пыталась сохранять спокойствие, и это у нее получалось, как у человека, который долго репетировал. Но голос все-таки дрогнул. Не так уж и просто давалась ей роль.

– Она бывает и здесь.

– Хорошо, я постою в сторонке, когда она здесь.

– Ей не понравится такой расклад.

– Мне он тоже не нравится, но я готова терпеть, – заученно парировала Марина.

– Так нельзя.

Лицо у нее дрогнуло, ноздри дернулись, как у маленькой девочки, которая собиралась расплакаться. А слезы будут, но Егор может их и не увидеть. Марина повернулась к нему спиной, направилась к выходу. И он вдруг понял, что никогда ее больше не увидит, если не остановит сейчас. Вскочил с кресла, догнал ее у самой двери, взял за плечи, развернул к себе. Она всхлипнула и прошептала:

– Я не могу без тебя. – Ткнулась носом ему в грудь, обняла, прижалась. И разрыдалась, заливая его рубашку слезами.

Егор не мог оттолкнуть ее. Да и не хотел. Слишком дорога ему Марина. Перед Никой неудобно, но ведь он не собирается ее бросать. И с ней будет, и с Мариной. Возможно, это самый честный вариант из всех, которые только возможны…